А.В. Дулов

ОСТАТКИ МЕЛЬНИЦЫ И КАМЕНОЛОМНИ

Первое зерно с первых пашен требовало по­стройки мельниц. Уже в сметной книге за 1681 г. читаем о нескольких мельницах: «Великого государя с казенные мельницы помольных доход довелось собрать на 1689 год 64 р. 1 алтын 2 деньги...» А далее подьячий сокрушается, что денег с мельниц недовзято, ибо «ту великого го­сударя казенную мельницу нынешнего 1689 года апреля в 11 день вешнею водою промыло и ам­бар оприжало и изломало».

Это о мельнице на «сторонней речке Кае». И молотья на ту мельницу недостаточно, ибо кроме внешней воды есть и другая причина. «..,Как де ту мельницу укрепили и начали мо­лоть и на ту де государеву мельницу в 1689 году стороннего молота не видели: для того построил мельницу у Иркутского острогу на речке енисей­ский посадский человек Ивашка Ушаков и на ту де его Ивашкову мельницу собранное молотье все возили, потому что та Ивашкова мельница близко острогу, а государева мельница за Ан­гарою рекою от острога удалена».

«Близ острогу» — это на речке, которая на­зывалась тогда Идою, а как поставил Ушаков свою мельницу, то и стала она Ушаковкой. Го­судареву же мельницу поставили раньше на три года в 1678 г. далеко за Ангарой и за горою по распоряжению Ивана Перфильева, поскольку его вотчина — деревня Максимовщина была близ тех мест и самому Перфильеву и казаку Синюшину было удобно смалывать зерно именно на кайской мельнице.

Судя по плану Иркутска 1792 г. плотина мель­ницы Ушакова проходила примерно по той же линии, что и нынешний железобетонный мост около автовокзала. Мельница на Кае простояла до 1940 г., исправно служила местному кресть­янству, и хлеб на старых мельницах, вернее му­ка, получалась рассыпчатой, сухой и тонкой. Ны­нешние ветераны войны И. Лихачева и М. Ми­халев вспоминают, что в последнее предвоенное лето в мае, июне 1941 г. они, тогда совсем мо­лодые люди, ходили купаться и загорать на Каю, место солнечное, благословенно луговое, цветис­тое, с родниковой, чистой водой. Народу там бы­ло много, и смельчаки купались и резвились в самой промоине плотины, ибо весною 1940 г. мельницу разрушило водой. Восстанавливать ее уже не стали.

И сегодня, когда мы едем на автобусе на Синюшину гору, где стояла заимка Синюшина, со спуска хорошо видны остатки плотины, нижняя часть которой отсыпана еще в XVII в. Насыпь плотины была использована при сооружении ста­рого моста через Каю, располагавшегося на не­сколько десятков метров ниже современного ав­тодорожного перехода через реку.

Все место выше старой плотины пойменное, ионное, и воды здесь скапливалось много. Одним из первых механиков или мельников Ир­кутского острога был Афиноген Карпов, в лето­писях записанный как Афоня. Был он на госу­даревой службе, обслуживал государеву мель­ницу и получал жалованье. Дети его записаны позже как Мельниковы и поселение Мельнико­ве и сама падь именовалась Мельничною. Так и осталась в этимологии наших окрестностей давняя отметина времени — Мельничная падь, Ново-Мельниково и с ними Синюшина гора — ед­ва ли не самые первые наименования на нашей земле.

К памятникам старины, почти исчезнувшим, едва приметным, мы можем отнести и место ста­рой каменоломни на берегу реки Иркута, откуда брали песчаник — бутовый камень на жернова для мельницы, на фундаменты для первых ка­менных зданий Иркутска — приказной избы и Спасской церкви. На берегу Иркута от желез­нодорожного моста до устья Каи раскинулся ны­не курорт «Ангара», на территории которого еще сохраняются остатки прекрасного соснового ле­са. Если пройти понизу, вдоль берега Иркута, то легко можно заметить обширные углубления в самой горе, а в воде, у прибрежной полосы, уви­деть огромные монолиты камней, будто специ­ально сюда привезенных и брошенных. Эти кам­ни выломаны из Кайской горы. Часть их, обтесав и обработав, перевезли на плотах к месту строи­тельства приказной избы, а часть еще раньше, в 1670-е годы, пошла на мельничные жернова. Если мы заглянем в книгу окладных и неоклад­ных расходов по Иркутскому острогу за 1678 г., то обнаружим, что именно в этом году и по­ставлена мельница на Кае, поскольку означено в книге, что мельник Карпуша Герасимов полу­чил три рубля на то, что соорудил на государе­вой мельнице «новые жернова и сделал новое сухое колесо».

Карпуша Герасимов — это, конечно, отец Афони Карпова — отчество писалось как фамилия. Кроме Карпа Герасимова три рубля уплачено Федору Игнатьеву, у которого куплено кричное железо «на мельничную поделку, на Ееретено, на жабку, на судовые скосы и на гвоздье». Не простое сооружение — мельница. Но в том же рас­ходе несколько раз значится, что «наймованы промышленные люди Карпунка Евсевьев, Иваш­ка Антонов к государевой мельнице жернова сделать шестерики и за ту работу дано 8 руб­лей».

Если для мельницы ставят сруб, делают ко­лесо, покупают железо и жернова — ясно, что ее ставят вновь. Иркутскому острожку всего пол­тора десятка лет, а мельница на речке Кае уже шумит и крутится.

Мельницу ставят на Кае, а жернов тяжел и нечего тащить его издалека — это тоже денег стоит, и выламывают камень здесь же, в горе, и тешут его и круглят и сверлят. Дела эти твори­ли более трех веков назад. Ломали камень и поз­же, в начале XVIII в., когда строили Спасскую церковь. Не каждый камень удалось загрузить, кое-что  пороняли  в  воду — со  слеги  сорвался камень, соскользнул на плот, плохо лег и пере­вернулся. А поднимать со дна — дело пустое, Так и лежат в годе камни, оторванные от горы, а нынешнему жителю города кажется, что по­явились они в реке по естеству своему.

Читать дальше