И. И. Терновая

ПАМЯТНИКИ   ПОЛИТИЧЕСКОЙ   БОРЬБЫ КОНЦА  XIX — НАЧАЛА XX вв.

Улицы Иркутска хранят память о прошлом. Своеобразными свидетелями его остались в на­шем городе дома-памятники политической борь­бы иркутян.

Осенью 1902 г. иркутское губернское жан­дармское управление пришло в необычайное волнение: в городе появились первые листовки за подписью Иркутского комитета РСДРП. Это действовала нелегальная типография комитета. Руководил ею А. И. Попов-Коновалов. К сожале­нию, первое здание типографии не сохранилось. Сейчас на его маете на улице Марата (бывшей Луговой) находится современный жилой дом. А вот здание, где типография располагалась в 1905 г., удалось разыскать на улице Подгорной.

Дом под номером 13 на первый взгляд ничем не отличается от своих соседей: одноэтажный, крытый тесом, с большими окнами, украшенны­ми резными наличниками. Он был построен в конце прошлого века и принадлежал иркутскому мещанину Татарченко. В 1905 г. здесь поселяют­ся наборщики типографии Макушина С.К. Шалагин, А.Р. Соколов, М.Ф. Рогов, Н.Н. Маш­ков. Именно они и взяли на себя обязанности работников и хранителей типографии.

Дом, где прошли детство и юность А. И. По­пова-Коновалова, члена комитета РСДРП, стоит почти у самого берега Ангары в предместье Марата, бывшем Знаменском, на углу улиц Кожзаводской и Сурнова. Он принадлежал матери А.И. Попова-Коновалова, К.И. Поповой, урож­денной Минеевой. По семейной легенде после смерти мужа ее отец, И.А. Минеев, подарил ей два смежных участка земли и дал денег на постройку дома, который и был выстроен, боль­шой, одноэтажный, на две половины с пристро­енной со двора просторной кухней. В нем было 6 комнат — по числу детей. Александр Иванович был старшим сыном.

Вспоминает племянник А. И. Попова-Коно­валова Г. И. Попов: «...горя чем-то помочь ма­тери, 12 лет он бросил учёбу и поступил ради заработка учеником в типографию Макушина и Посохина. Работая в типографии, он самостоя­тельно подготовился и, сдав экстерном на ат­тестат зрелости, уехал в Петербург и поступил в университет. Там связался с петербургским ко­митетом РСДРП и, не закончив университета, взялся привезти в Иркутск нелегально крупную партию революционной литературы. Петербург­скому комитету стало известно, что в его рядах имеется провокатор... Полиция ждала дядю на Иркутском вокзале. Были известны и номер по­езда и дата выезда из Петербурга. Дядя Саша перехитрил полицию. Он высадился на ст. Черемхово, нанял тройку лошадей и ночью внезап­но прикатил домой, выгрузив вещи в свою ком­нату. Вскоре приехали на ломовике товарищи, вещи забрали. Дядя Саша оставил матери толь­ко свой маленький чемоданчик и попросил за­копать в малиннике. А утром на следующий день в дом ворвалась полиция. Перерыли весь дом, выбросили из печей золу и, ничего не найдя, с бранью удалились».

В январе 1903 г. в этот дом вновь явилась полиция, обнаружила много книг с печатью иркутского комитета РСДРП, кассовые отчеты о ведении подпольной библиотеки, чертежи от­дельных деталей типографского станка. А. И. По­пов-Коновалов был арестован. Только октябрь­ская амнистия 1905 г. выводит его на свободу. По заданию комитета он уезжает в Читу, где возглавляет подготовку к вооруженному восста­нию рабочих. В этот дом он больше не вернулся. 17 января 1906 г. А. И. Попов-Коновалов был каз­нен на станции Борзя карателями генерала Ренненкампфа.

В 1901—1902 гг. в Иркутске начала сбою дея­тельность партия социалистов-революционеров. К началу 1905 г. иркутская группа ПСР начала проявлять активную деятельность, выпуская пе­чатные издания. Известны несколько адресов тайной типографии иркутских эсеров: улица Ланинская, 122 (Декабрьских Событий), ул. Под­горная, № 14, угол улиц Госпитальной и Щапо­ва, № 31. На улице Декабрьских Событий со­хранился дом, где находилась нелегальная квар­тира членов ПСР. Дом № 11 стоит на углу улиц Декабрьских Событий и Ударника и представля­ет довольно непривычное для нашего города ар­хитектурное сооружение. Необычность его за­ключается в усеченном угле, украшенном двумя большими окнами, сам же дом двухэтажный, бревенчатый, обшитый тесом и украшенный мод­ной в конце XIX в. пропильной резьбой на кар­низе и наличниках окон.

Улица Декабрьских Событий богата домами-памятниками. Двухэтажный деревянный особняк под номером 54 останавливает на себе взгляд прохожего несоответствием больших окон на первом этаже и значительно меньших по разме­рам на втором. Окна украшены великолепно вы­полненными филенчатыми ставнями, резными на­личниками. Над центральным входом изогнулся дутой навес с фигурной решеткой. В начале ве­ка  здесь  поселяется  семья  иркутского  купца М.М. Цукасова. Нижний этаж он занимает сам, а верхний сдает М.Н. Тунгусову — коллежскому асессору, члену Иркутского окружного суда. Этот дом стал для иркутских политических ссыльных своеобразным клубом, где проходили собрания, скрывались ссыльные, хранились вещи для бег­лецов, а летом 1903 г. прошла первая конфе­ренция Сибирского Союза РСДРП. Жена М. М. Цукасова, Мария Абрамовна, входила в состав первого иркутского комитета РСДРП. Час­тыми гостями в квартире Цукасовых были ир­кутские ссыльные О. О. Шилленгер, М. И. Ромм— инициаторы создания комитета, читал свой доклад бежавший из верхоленской ссылки Л. Д. Троцкий, некоторое время жил член ко­митета РСДРП В. Е. Мандельберг, впоследствии депутат II Государственной Думы. Об этом до­ме писал в своих воспоминаниях известный рус­ский прозаик, редактор иркутской губернской газеты «Восточное обозрение» И. И. Попов: «На квартире и в амбарах у Цукасовых постоянно хранились вещи для беглецов из ссылки, а когда бежали из александровской тюрьмы «романовцы», то тулупы, одежда, упряжь и другие вещи были свезены к Цукасовым... Марья Абрамовна позднее была и арестована, когда у нее ночевали двое бежавших из ссылки».

Почти в начале улицы Декабрьских Событий под номером 11 стоит небольшой одноэтажный с полуподвалом бревенчатый дом. Хозяева заши­ли дом тесом, украсили наличники окон наклад­ными деревянными деталями, пристроили к бо­ковому фасаду просторные сени. Дом решено было сдавать квартирантам, и в 1910—1911 гг. здесь живет бывший телеграфист, ссыльный, видный деятель иркутской организации ПСР А. А. Семенов.

В 1903 г. А. А. Семенов был выслан из Моск­вы за участие в студенческих волнениях. В Ир­кутске устроился работать телеграфистом цент­рального телеграфа. В 1905 г. возглавил стачеч­ный комитет телеграфистов, в 1906 г. был арес­тован по доносу провокатора Васильева и на­правлен в томскую тюрьму, а затем в ссылку в с. Косая Степь. В ссылке Анатолий Аркадье­вич не задерживается, тайно переезжает в Ир­кутск, где и живет нелегально, занимается распространением партийной литературы, организо­вывает побеги ссыльных товарищей.

Численность иркутских партий социалистов-революционеров и социал-демократов была не­большой, насчитывала в 1905—1906 гг. около 500 человек, с сочувствующими — не многим бо­лее 1000. Но влияние их на население Иркутска было заметным что особенно проявилось во время революционных выступлений иркутян в 1905 г.

К осени 1905 г. революционное движение в России нарастало с огромной силой. В середине октября началась стачка московских печатников, охватившая рабочих других фабрик и заводов.

12 октября сведения о начавшейся стачке дос­тигли Иркутска. Первыми к ней примыкают же­лезнодорожники. Одним из ярких памятников забастовочного движения иркутских рабочих мо­жет служить Дом Кузнеца (ул. Дзержинске го, 36) — трехэтажное каменное здание, укра­шенное по фасаду эркерами, затейливыми ба­шенками. Он был построен в начале XX в. для богатого иркутского купца-золотопромышленни­ка Кузнеца. До революции здесь располагалось Центральное управление Забайкальской железной дороги. В 1903 г. сюда на имя служащего управ­ления Рогальского поступала в виде корреспон­денции газета «Искра», а в 1905-м рабочие-же­лезнодорожники создали стачечный комитет, на который было возложено руководство забастовочным движением в городе.

14 октября 1905 г. к Дому Кузнеца стали собираться служащие отделов Забайкальской и Кругобайкальской железной дороги и рабочие депо станции Иркутск. Число собравшихся дос­тигало 300 человек. Решено было включить в сос­тав стачечного комитета по два делегата от каж­дого отдела дороги, а также представителей ир­кутского комитета РСДРП. В тот же день к стач­ке примкнули служащие телеграфа и телефонной станции. 15 октября к забастовщикам присоеди­нились рабочие типографий, приказчики, служа­щие горного управления, адвокаты, служащие банков, казенной палаты. Все они включали сво­их представителей в состав стачечного комитета. Забастовка в городе стала всеобщей.

Дом Кузнеца хранит память и о кровавых столкновениях забастовщиков с черносотенца­ми— членами «Братства святого Иннокентия».

17 октября в 10 часов утра на углу улицы Малой Блиновской (Чехова) и Мелочного базара стала собираться группа рабочих в количестве 40—50 человек, в основном железнодорожников, которые потребовали от стоящих здесь ломовых извозчиков прекращения работы. В это время на них нападали черносотенцы, под их натиском рабочие были вынуждены укрыться в Доме Куз­неца. Осаждавшие стали бросать в здание камни, прозвучали выстрелы. В результате Дом Кузне­ца сильно пострадал. На месте столкновения ос­тались трое убитых и пятнадцать раненых. После этого трагического случая в городе стали созда­ваться рабочие дружины самообороны.

В Иркутске таких дружин было несколько: вольная дружина социал-демократов, дружина еврейской самообороны, дружина эсеров, почтово-телеграфных чиновников, дружина учащихся под названием «Буря». В октябре число дру­жинников составляло около 400 человек, в ноябре 1905 г. выросло до 1000. Оружие дружинникам раздавалось прямо на митингах и собраниях. Про­исходило это и в здании клуба Общества при­казчиков, располагавшемся на углу улиц Боль­шой и Ланинской. Здание было построено в кон­це прошлого века по проектам иркутского архи­тектора Кудельского и принадлежало X.Я. Ко-лыгиной, которая и сдавала его Обществу при­казчиков. Сейчас в этом здании находится гар­низонный Дом офицеров, а 18 октября 1905 г. здесь собралось около 150 человек — членов бое­вых дружин и народной милиции, которым раз­давалось оружие. Как только в охранное отде­ление поступили сведения об этом, в клуб тот­час же был направлен наряд войск в составе трех рот. В результате обыска обнаружены свы­ше 20 револьверов разных систем и большое количество патронов. Руководитель боевой дру­жины социал-демократов В. И. Локуциевский вспоминал: «Оружие и патроны покупали в охот­ничьем магазине Яковлева. Магазин Яковлева не продавал никому оружия и патронов без раз­решения нашего военного совета и командова­ния».

Сохранился дом, где жил В. И. Локуциевский, член иркутского, томского, красноярского и чи­тинского комитетов РСДРП, Расположен он на улице Володарского, 2 (бывшая Благовещен­ская, 8). Дом — одноэтажный, деревянный, обши­тый тесом с пропильной резьбой по карнизу и наличникам окон. Принадлежал он отцу Вячес­лава Иосифовича, И. А. Локуциевскому, сыну польского повстанца 1831 г.

В. И. Локуциевский родился в Иркутске в 1883 г. В 1901 г., будучи студентом Томского университета, принял участие в студенческих волнениях и был выслан на родину. В 1903-м арестован по делу первого иркутского комитета РСДРП, выпущен под залог весной 1905 г., вновь арестован, бежал из-под ареста и жил нелегаль­но, в августе  1905 г. последовал новый арест за организацию забастовки железнодорожников. В октябре 1905 г. освобожден из тюрьмы и воз­главил боевую дружину иркутских социал-де­мократов. Бойцом этой дружины был родной брат В. И. Локуциевского — Валерий Иосифович.

Один из отрядов боевой дружины социал-де­мократов возглавлял двоюродный брат Вячесла­ва и Валерия — Иннокентий. В квартире другого брата — Александра (Коммунаров, 15) хранилось оружие, нелегальная литература, красное знамя с надписью «РСДРП. Пролетарии всех стран, со­единяйтесь». Это знамя поднимает во время соб­рания иркутских рабочих 31 июля 1905 г. возле деревни Малая Разводная Вячеслав Локуциевский, а потом оно развевается в руках Александра Локуциевского во время политической демонстра­ции в Иркутске 26 декабря 1905 г.

На одной из самых старинных улиц нашего города — К. Либкнехта (бывшей Саломатовской) сохранился один из памятников деятельности дружинников. В доме № 5, большом, двухэтаж­ном, деревянном, украшенном по фасаду дере­вянной резьбой, с красивой фигурной решеткой над входом, в 1905 г. находился штаб боевой дружины социал-демократов. Здесь дежурили летучие отряды дружины, которые по первому сигналу были готовы оказать противодействие черносотенцам. В октябре—ноябре ни один ми­тинг или собрание не обходились без дружин­ников, которые своей основной обязанностью считали «охрану личной собственности граждан г. Иркутска от всех проявлений насилия со сто­роны черной сотни и полиции».

В середине ноября 1905 г. началась забастов­ка почтово-телеграфных работников. Она была объявлена съездом Всероссийского союза почтово-телеграфных работников, и причина ее заклю­чалась в том, что правительство запретило соз­давать  союзы  государственным  служащим.

В Иркутске стачка началась 15 ноября. Газе­та «Восточное обозрение» писала в эти дни: «Ир­кутск вновь отрезан ото всего мира. Нервы, со­единяющие нас с другими городами,— телеграф, омертвели». Дело объяснялось следующим: те­леграфисты попросту перерезали телеграфные провода на переходной мачте. Старожилы Ир­кутска хорошо помнят эту огромную 30-метро­вую мачту, стоявшую на углу улиц Набереж­ной Ангары и Ленинской. Провода шли от этой мачты через Ангару, а оттуда по тракту на Жил-кино. Начался рекостав и поднять провода из Ангары без специальной баржи было практичес­ки невозможно.

Такое положение дел не могло не обеспокоить местные власти, которые принимают все меры для подавления забастовки. 13 декабря группу забастовщиков обстреляли солдаты возле здания столовой, которая была превращена в штаб те­леграфистов. Это здание также сохранилось до наших дней. Оно находится на улице Некрасо­ва, 7а (бывшая Харинская). Несколько лет назад на стене этого сравнительно небольшого, ка­менного, выкрашенного в белый цвет здания по­явилась мемориальная доска, рассказывающая о забастовке иркутских телеграфистов и о ее ру­ководителе — А. А. Семенове.

В декабре 1905 г. А. А. Семенов жил в доме № 36 по Саломатовской улице (К. Либкнехта). Дом деревянный, двухэтажный( по всему его периметру идет гладкий тесовый карниз, окна прямоугольные, без ставен, два подъезда вы­ходят прямо на улицу К. Либкнехта. В 1905 г. он принадлежал владелице Московской. Прошло около года, и этот дом вновь стал проходить в документах иркутского охранного отделения. 11 марта 1907 г. начальник отделения доклады­вал: «...был произведен обыск в доме № 36 Мос­ковского по Саломатовской улице, в виду ука­заний агентуры, что в этот дом были перевезены двумя членами организации в декабре месяце минувшего года принадлежности тайной типогра­фии, каковые действительно и обнаружены в одной из квартир означенного дома».

Очевидно, этот дом был одной из нелегаль­ных квартир иркутских социалистов-революцио­неров. Необходимо отметить, что и сын владе­лицы дома, Валентин, подвергся обыску в ночь на 31 декабря 1905 г., когда на Детской площад­ке были арестованы 461 человек, собравшиеся там по поводу празднования пятилетия газеты «Искра».

Начинают список арестованных в декабре 1905 г. участники забастовки почтово-телеграфных работников. В этом списке выделим две фамилии: В. П. Бобылев и С. М. Карасев. В 1908—1909 гг. их судьбы, как и судьба А. А. Семено­ва, окажутся тесно сплетенными с судьбой СМ. Кирова, который приезжает в Иркутск после освобождения из Томской тюрьмы.

В 1905 г. член дружины самообороны телег­рафистов В. П. Бобылев жил в доме № 31 Ива­нова по улице Б. Трапезниковской (Желябова), д. 21. Здесь же во время своих частых отлучек с места ссылки — в селе Косая Степь — жил А. А. Семенов. Квартира В. Б. Бобылева распо­лагалась на втором этаже этого двухэтажного, деревянного, зашитого тесом дома. Окна второго этажа были значительно меньшими по размерам, нежели на первом. На второй этаж вел отдель­ный вход со стороны улицы Б. Трапезниковской.

Квартиру на первом этаже дома в 1925— 1929 гг. снимает А. А. Семенов, бывший к тому времени уже начальником Иркутского почтово-телеграфного округа.

С. М. Карасев жил неподалеку на улице Медведниковской, 4 в доме Звездкина (ул. Халтури­на, 2). Его семья снимала в этом доме полупод­вальный этаж. Именно к В. П. Бобылеву, а за­тем и к С. М. Карасеву и привел С. М. Кирова его товарищ по заключению в томской тюрьме А. А. Семенов.

Жена В. П. Бобылева Е. Л. Бобылева вспоми­нала: «Я помню Сережу Кострикова в 1908— 1909 гг., когда он был в Иркутске, только что освободившись из томской тюрьмы, где он про­сидел 8 месяцев в одной камере с Семеновым... Освобедившись из тюрьмы, вместе приехали в Иркутск и с вокзала прямо к нам. Сергею Ми­роновичу Кострикову тогда было 22 года. Нель­зя было в нашей квартире прописать его, а жить без прописки было рискованно, нас часто посе­щала охранка. Устроили Сергея Мироновича на Спасо-Лютеранской улице, д. 33 (ул. Сурико­ва, 17) у Шубина (знакомый мужа), но спустя несколько дней нашли ему другую квартиру — у Карасева С. М., бывшего механика телеграфа, тоже судившегося за эту же забастовку, кото­рый в то время работал слесарем и проживал по Медведниковской улице в д. № 4 в подваль­ном этаже».

Сейчас в доме по улице Халтурина, 2 нахо­дится музей истории городского быта.

Нельзя не упомянуть и о тех домах, где проходили заседания конференций и съездов ре­волюционных организаций Иркутска.

В ноябре 1906 г. в Иркутске прошел III ир­кутский окружной съезд РСДРП. Первое за­седание съезда проходило в доме № 6 Яблоновского по Любарской улице (Ударника). К сожалению, здание не сохранилось, на его месте сей­час находится здание облвоенкомата. Второе за­седание было перенесено в целях конспирации в дом Малышева по Саломатовской улице, № 41 (К. Либкнехта, 43). На съезд приехали делегаты от слюдянской, черемховской, зиминской, иннокентьевской групп, входивших в состав Иркут­ского округа от иркутского комитета и Сибир­ского Союза РСДРП. Однако никто из делега­тов не догадывался, что данные о проведении съезда уже известны охранному отделению и за домом установлено наблюдение. Ни о чем не по­дозревая, они входили в этот двухэтажный бре­венчатый  дом под четырехскатной крышей,  с резьбой по фронтону и наличникам окон, подни­мались, минуя веранду на второй этаж, рассажи­вались за столы. Что произошло дальше можно узнать из донесения агента охранного отделе­ния: «Около пяти часов вечера 21 ноября 1906 г. в квартиру Абрама Шафер стали собираться по­степенно различные лица, между которыми бы­ли замечены Максаков и Суворов, уже извест­ные полиции по своему участию в делах местной организации. Около 6 с половиной часов в дом Малышева прибыл с нарядом полиции и войск в сопровождении своего помощника начальник охранного отделения ротмистр Гаврилов. В квар­тире Шафер кроме хозяев были застигнуты по­сторонние лица: одиннадцать мужчин и одна женщина. При появлении полиции в квартире присутствующие спешили, по-видимому, уничто­жить различные рукописи, заметки, вытирали за­писанное в карманных книжках, на грифельных листах и направлялись было к парадному вы­ходу, но дверь оказалась запертой. Все застиг­нутые были задержаны».

В июле 1906 г. царское правительство, рас­пустив I Государственную  Думу, объявило о созыве II Думы. Одной из задач, стоявшей перед иркутским съездом, была выработка отношения к новой Думе. Возникла необходимость рассмот­реть вопрос о блоках и соглашениях с буржуаз­ными партиями и избрать делегата на предстоя­щий партийный съезд. Арест делегатов съезда по­мешал разрешению этих задач. Но, как видно из последующих донесений начальника жандармско­го управления, иркутская социал-демократическая организация «решила принять деятельное участие в выборах в Государственную Думу».

Вопрос об отношении иркутских социал-де­мократов ко II Думе ставился и на городской конференции. Конференция эта проходила 1L марта 1907 г. в доме № 7 Сокольцевых по ул. Ямской (ныне ул. Ямская, 3) в небольшом одноэтажном деревянном доме, глядящем двумя окнами с резными наличниками по лицевому фасаду на Ямскую улицу.

На конференции присутствовало 16 человек, в том числе братья Иннокентий и Валентин Феденевы, Андрей Знаменский. Решались вопросы о выработке проекта резолюции к предстоящему V съезду РСДРП, об организации рабочего клас­са, о законодательной деятельности правитель­ства. Конференция указала на «положительную роль I Думы для организации рабочего движе­ния». В 10 часов вечера, когда конференция уже подходила к концу, в дом ворвалась полиция. Все делегаты конференции были арестованы.

С началом первой мировой войны работа ре­волюционных организаций Иркутска активизи­ровалась, перед ними ставились новые задачи: определение своего отношения к войне, исполь­зование всех легальных возможностей работы в массах трудящихся Иркутска и Иркутской гу­бернии.

В Иркутске одним из таких легальных цент­ров стало общество «Знание». Оно было обра­зовано в декабре 1913 г. и размещалось на ули­це Подгорной в доме № 22, двухэтажном, дере­вянном, обшитом тесом здании. В дом вели два входа: один — парадный — со стороны улицы Подгорной, а второй — со двора. На улицу смот­рели шесть больших окон с филенчатыми став­нями и резными наличниками.

Общество пользовалось большой популярно­стью у иркутян. Здесь читались лекции по наи­более  важным  моментам  политической  жизни России, заслушивались доклады и рефераты чле­нов общества. Во главе «Знания» стояли такие видные политические деятели Сибири, как С. Ф. Васильченко, М. П. Жаков, Д. М. Трофи­мов, ставшие впоследствии у руководства рабо­чей организации — Союза сибирских рабочих, которая была создана в новогоднюю ночь 1915 года в небольшом одноэтажном деревянном здании, стоящем на высоком, зашитом тесом фундаменте, под двускатной крышей, с небольшими окнами по фасаду, украшенными простыми ставнями и наличниками- Ныне это дом № 40 по улице Красных Мадьяр. Здесь жила С. А. Невельсон, член правления общества «Знание», член I Союза сибирских рабочих.

С самого начала своего возникновения Союз развернул   большую   агитационно-пропагандист­скую работу против войны: посылал пропаган­дистов к рабочим и служащим железной дороги, установил связь с нелегальным союзом горнорабочих Черемхово, с рабочими Ленских золотых приисков. Деятели Союза предприняли агитационные поездки по Сибири: С. Ф. Василь­ченко ездил в Читу и Красноярск, устанавливал связь с местными товарищами, С.А. Невельсон — в Черемхово, распространяя нелегальные издания.

Союз Сибирских рабочих сразу завоевал сим­патии рабочих. Немало их приходило ему на по­мощь. Именно с помощью рабочих печатников удалось организовать типографию.

Поначалу было решено поставить типографию в селе Манзурка. Туда с двумя тяжелыми че­моданами, где находился шрифт будущей типо­графии, направился опытный конспиратор, член Союза Н. В. Тетюцкий. Но в Манзурке типогра­фию организовать не удалось. По селу прока­тилась волна обысков, искали типографию, и Н. В. Тетюцкий был вынужден вернуться в Ир­кутск. Явно сработала рука провокатора, ко­торый хорошо знал о планах Союза Сибирских рабочих.

Типографию было решено разместить в одном из домов на Саломатовской улице. Вспоминает член Союза сибирских рабочих М. М. Бирман: «После нескольких дней поисков квартиры, мы, то есть я и тов. Тетюцкий, нашли в одном и» домов на Саломатовской улице между 5-й и 6-й Иерусалимских отдельный домик, который со­стоял из двух комнат с кухней, без какой-либо мебели. В этом же дворе в двухэтажном доме, с фасадом на улицу жила одна женщина, ко­торая готовила обеды на человек 5—6 ссыльных. Мы решили использовать эту столовую для встреч: с целью получения набора и передачи отпеча­танного материала... Так мы работали спокойно недели три. За это время нами были отпечатаны две прокламации, одна против участия рабочих в военно-промышленных комитетах и против вой­ны. Был выпущен журнал на 4 страницах не­большого формата, под названием «Товарищ про­летария». После двух-трех недель работы мы начали замечать, что за домом установлена слеж­ка, но за кем, мы сначала не могли определить, затем заметили, что шпики обращают внимание на столовую. Постепенно начали следить и за нашим домом».

В связи с этим было решено перевести ти­пографию на улицу Баснинскую (Свердлова), 19 в  здание Иркутской городской лаборатории к М. П. Жакову — политическому ссыльному, бе­жавшему в 1914 г. с места ссылки в с. Тутура Верхоленского уезда и работавшему в это время в лаборатории. Но перед этим несколько дней типография находилась в помещении общества «Знание» на улице Подгорной и лишь затем пе­ревезена на Баснинскую   улицу в квартиру М. П. Жакова. Типография должна была нахо­диться здесь временно до подыскания другого помещения. На квартире М. П. Жакова решили отпечатать третий номер журнала «Товарищ про­летария». Но в ночь на 20 июля 1915 г. камен­ный  двухэтажный  дом  лаборатории  окружила полиция, которая обнаружила воззвание «Откры­тое письмо к социал-демократам г. Иркутска», наборы «Товарищ пролетария», три пуда шриф­та, кассы, рукописи. Вместе с М. П. Жаковым был арестован и находившийся здесь в это гре­мя С. В. Васильченко (Учужанинов), член дон­ского, читинского, иркутского комитетов РСДРП, ссыльнопоселенец Манзурской волости, так же, как и М. П. Жаков, бежавший с места ссылки в 1914 г. в Иркутск.

Иркутское жандармское управление долгое время не знало о существовании Союза сибир­ских рабочих, о его руководителях. В отчетах начальника управления подполковника Балабина упоминается отдельный кружок, не имеющий определенной политической принадлежности. И только в мае 1915 г. в донесениях прово­катора Михаила Викуржа — «Далекого» — впер­вые появляются сведения о деятельности Сою­за.

19 июля отмечено следующее донесение «Далекого»: «19 июля в 10 часов утра в местности под названием «Звездочка» состоится общеорганизационное собрание Союза сибирских рабо­чих».

Совместное собрание действительно состоя­лось 19 июля на «Звездочке». Но собравшиеся разошлись  «под охраной»  филеров.  Жандармы 18 июля имели далеко не полный список членов Союза. Дело в том, что объединенному собра­нию  на   «Звездочке»  предшествовало  собрание членов Союза 18 июля в здании общества «Зна­ние». 20 июля у членов Союза сибирских рабо­чих были произведены обыски, часть из них — 19 человек — была предана окружному суду. Названия «Роща  Звездочка», «Царь-девица» (Глазковское предместье), «Дача Лунного коро­ля» (район с. Пивоварихи), река Кая, Интендант­ский сад (территория завода тяжелого машино­строения им. В. В. Куйбышева) хорошо знако­мы старожилам Иркутска. Здесь проходили не только народные гуляния, но и маевки, демон­страции, собрания и митинги.

В мае 1902 г. на реке Кае бастующие рабочие-железнодорожники, собрались вместе, пели ре­волюционные песни. В апреле 1903 г. на Кайской горе прошла сходка гимназистов, протестовав­ших против исключения из 7-го класса гимна­зии своих товарищей. 1 мая 1905 г. в Интен­дантском саду прошла демонстрация иркутян. Вспоминал участник первой русской революции, печатник типографии Г. Уткин: «В саду было много гуляющих, играл военный оркестр. И ког­да около эстрады собралось около 200 рабочих, в воздух взвился красный флаг с надписью: «Да здравствует 1 Мая!»

Дирижер оркестра внезапно прекратил игру и с испугом смотрел на демонстрацию. В это время рабочие дружно запели «Марсельезу» и пошли по главной аллее сада. «Чистая» публи­ка, как ошпаренная, шарахнулась из сада, не стало видно ни одного полицейского. В сад при­ходили все новые группы рабочих. Организован­но, стройными рядами, с развернутыми флагами более двух часов ходили демонстранты с пением революционных песен. И только когда пикетчи­ки сообщили, что сад окружает полиция и ка­заки, участники демонстрации стали незаметно выходить из него».

В августе 1908 г. в роще «Звездочка» прошла нелегальная сходка иркутских социал-демокра­тов, протестовавших против открытия в городе памятника царю Александру III. Специально к этому дню была выпущена прокламация «Чер­ный праздник». В 1915 г. здесь проходили собрания учащейся молодежи Иркутска. «Дача Лунного короля» получила свое назва­ние в 70-х гг. прошлого века. В 1876 г. польский ссыльный, участник восстания 1863 г. Юзефат Огрызко приобретает в аренду заимку возле села Пивовариха. К этому Бремени Ю. П. Огрызко уже отбыл срок наказания в вилюйском остроге, был на по­селении в Якутске, Верхоленске. Еще в период вилюйского заключения он получил тяжелое за­болевание глаз, и, очевидно, эта болезнь застав­ляла его беречься от солнечного света. За свои ночные прогулки Огрызко и получил у местных жителей прозвище «Лунный король». В начале XX в. эта заимка была приобретен А. А. Локуциевским — еидным деятелем сиби ской социал-демократии. Три его сына — Александр, Антон, Иннокентий — вошли в состав иркутской организации РСДРП, принимали участие в первой русской революции. Читать дальше