Первые встречи
Мы прилетели в
Усть-Илимск и перед тем, как отправиться в путь, встретились с теми, кто
отвечал за подготовку зоны затопления. Игорь Дмитриевич Букреев,
заместитель председателя Усть-Илимского райисполкома, рассказал, что
по району выносится 14 населенных пунктов, которые сводятся в два — Невон и
Кашиму, центры Невонского и Подъеланского совхозов. В этих центрах для тех,
кого переселяют, построены новые, современные дома — двухэтажные панельные коттеджи со
всеми удобствами и приусадебными участками; для пенсионеров — специальные однокомнатные
домики. Кроме того, пенсионерам, инвалидам и другим представителям «льготной
группы» предоставлены сорок пять квартир в самом Усть-Илимске, в новом пятиэтажном
доме. Это еще удобней — не надо старикам колоть дрова, носить воду и так далее.
Всем, кроме переехавших в Усть-Илимск, выплачена компенсация за старые усадьбы
— в среднем по две тысячи рублей. Неплохо, конечно,— и дом новый получили, и две
тысячи... Кладбища? Два перенесены — Седановское и Подъеланское, другие
уйдут под воду. Нет, их не бетонировали, но ничего не случится, не размоет —
они будут глубоко на дне. Никак вот не могли найти людей, которые бы занялись
переносом, сами понимаете— неприятное занятие; потом
уж отыскали в Братске бригадира, который и раньше, когда
Братское море готовили, этим делом занимался... С остальных кладбищ некоторые перенесли своих
близких сами — это разрешается и даже оплачивается — двадцать три рубля
полагается за перенос захоронения. Всего же на компенсацию, перенос и снос
строений, строительство домов,
санитарные работы по району ушло миллион восемьсот тридцать
шесть тысяч рублей... Церкви? Да их почти и не было, одну вот, карапчанскую,
собирались перенести, ничего в ней особенного, но говорят — исторический
памятник, да не успели — сгорела... Как? Бог его знает, поджег кто-то...
мальчишки то ли еще кто-нибудь... Сельхозугодий затопит 12 тысяч гектаров, из
них 3270 —-пашни, взамен их расчищены
новые земли. Лес? Ну, леса положено по плану вывезти двенадцать миллионов
кубометров, столько и будет... Останется? Ну, раз вывезут, сколько положено, выходит,
ничего не останется... Вообще, конечно... тонкомерный не брали, нетоварный,
там, где было меньше пятидесяти кубометров на гектар — тоже не сводили, нецелесообразно...
Сколько всего? Ну, это вряд ли кто-нибудь знает...
Попрощавшись и
поблагодарив Игоря Дмитриевича за полученные сведения, мы отправились к Федору
Петровичу Зернову, начальнику отдела по подготовке водохранилища дирекции строящейся
ГЭС. Федор Петрович имел общие данные — и по Усть-Илимскому, и по
Нижнеилимскому районам. Он рассказал, что море зальет всего сто восемьдесят
семь тысяч гектаров, что 122,9 тысячи из них «фактически составляют площади
Гослесфонда», что пашни старой уйдет под воду 13 тысяч, сенокосов — 6,9 тысячи,
а пастбищ — 1,6 тысячи гектаров, что надо переселить всего 14 тысяч человек,
перенести дворов частных 2426, совхозных строений — 1672, а государственных—
1186, и все это вместе с лесосводкой стоить будет 158 миллионов рублей. Человек
знающий, опытный и бывалый, принимавший еще участие в подготовке к затоплению
Братского водохранилища («в одной деревне три дома осталось — самому жечь
пришлось»), Федор Петрович в ответ на наши вопросы пояснил, привычно щелкая на
счетах, что, как и полагается по плану, товарного леса вырубят и вывезут миллионов
11 —12 кубометров, а прочего, в числе которого и товарный есть, «порядка верных
десяти миллионов останется»; что
вместо старых сельхозугодий
намечено освоить 34,6 тысячи гектаров новых, а освоено сейчас тринадцать
тысяч, что «фактически организованно ни одного дома не перенесли, хотя это
вполовину дешевле, чем строить новые», что многие деревни уже готовы под затопление,
т. е. сожжены, но вот в одиннадцати еще остались фермы, хотя по санитарным
нормам полагается их разрушить, разбросать навоз и т. д. за год до затопления.
Да, он видел новые дома, в которые переселили прежних илимских и ангарских
жителей, был в них, это красивые, современные дома со всеми удобствами, не
сравнишь их, конечно, с теми развалюхами, что у некоторых были в деревне. Но
вот знаете,— тут Федор Петрович
улыбается,— квартиры там двухэтажные и лестницы с первого на второй этаж
такие,— он покрутил головой,— не то что пьяный — трезвый голову сломает, и в
подпольях, многие говорили, вода стоит — картошку не сохранишь...
Невеселая, должно быть,
картина... «Да,— подтвердил Федор Петрович, рука его неподвижно лежала на
счетах — считать было нечего,— как стихийное бедствие...»
|