Разные страницы Красной книги
Автор: Семен Устинов
Широко раскинулись по
равнине охотничьи угодья в бассейне Нижней Тунгуски. Чего только тут нет:
узкими полосками вдоль берегов тысячных рукавов, озер, проток, стариц стоит
плотный ельник — медведя в двух шагах не увидишь, стокилометровой шириной лежат
низкие, волнистые междуречья, занятые редкостойным лиственничником, а сухие
песчаные мысы — и такие здесь, в неоглядных болотистых просторах, есть —
поросли сухолюбивыми южными сосняками.
Вся тайга освоена
кочующими оленными семьями эвенков. Добыча пушного зверя и дикого северного
оленя ведется экспедиционным способом — только так можно осваивать малые
плотности распределения по северной тайге разного зверя.
Все в своей тайге знают
эвенки, все видели, и вдруг — потрясающая новость: нынче зимой Васька Инешин
добыл большого темного диковинного зверя, три-четыре оленя один потянет!
Однако, дурак, зачем добыл? Так в 1865 году эвенки Нижней Тунгуски впервые
увидели лося. Старики наругали Ваську — зачем убил, вспомнили, что похожие
звери, по рассказам отцов-дедов, живут далеко-далеко, где солнце совсем низко
ходит.
Прошло несколько лет, и
таких зверей стали видеть в тайге другие охотники. Оценка Васькиного проступка
стариками не прошла даром: эвенки договорились на первых порах не добывать
лосей, дать размножиться.
Проникновение и
расселение кочевников откуда-то с севера шло настолько быстро, лоси нашли столь
благоприятные природные условия, что уже в первые десятилетия нового века
вполне освоили все Западное Прибайкалье вплоть до южных оконечностей
Передового и Приморского хребтов.
А к началу пятидесятых
годов лось в общих чертах сформировал свой современный ареал в Иркутской
области. В северных районах — Катангском, Казачинском — уже в первые годы
нашего столетия эвенки добывали лосей сотнями, по десятку за год на одного
удачливого охотника. На Киренском кожевенном заводе, не считая кустарей, в
течение года перерабатывалось до трех тысяч шкур. Кожа шла на обувь и верхонки
для Бодайбинских золотых приисков. Что же произошло?
В 1936 году
исследователь В. Б. Подаревский писал о том, что в результате очередного
«подъема волны жизни» в середине прошлого века сохатый из исконных своих
обитаний, лежащих у северного предела распространения лесов, двинулся на юг.
Идти ему было не только
до бассейна Нижней Тунгуски, он проник и в верховья Лены, и еще южнее. Лось,
этот мрачноватый житель суровых северных лесов, оказался романтичным бродягой?
Как только создавались какие-то благоприятные обстоятельства (скажем,
поднималась лиственная поросль на пятнадцатилетних обширных гарях или
усиливалась охрана от браконьерства, снижалась численность волков), он
немедленно устремлялся в туманные дали.
|