На третий день моего
пребывания у Соколова приходит радиограмма от нашего старшего радиста: на
Илимпею вылетает наш второй самолет с важным сообщением. Встречаем самолет на
посадочной полосе, выходит из машины пилот Коробков и вручает мне, улыбаясь,
тщательно запечатанный пакет. Тут же вскрываем его. В пакете письмо П.
Дорофеева и еще маленький пакетик. Дорофеев пишет, что из прошлогодней пробы
галечников с участка Синий Хребтик извлечен алмаз, прилагаемый к письму в
отдельном заклеенном пакетике (в таком пакуют лекарства). Новость действительно
потрясающе важная. Тут же на полосе расстелили большой брезент, чтобы не уронить
случайно долгожданную находку в грунт, легли на него кольцом — нос к носу, я
распечатал пакетик — в нем, укутанный в вату, лежал небольшой, невзрачный на
вид стекловидный камешек — величиной со спичечную головку. Он был прозрачный,
слегка зеленоватый, с острыми изломами — обломок более крупного кристалла.
Это был первый алмаз из внутренних районов Сибирской платформы, первый шаг к
открытию новой алмазоносной провинции. Этот невзрачный камешек оправдывал все
наши труды, подтверждал и наши смелые и, быть может, самонадеянные прогнозы об
алмазоносности выделенной под поиски территории!
Разумеется, я немедленно
собрался в Ербогачен, на базу экспедиции, чтобы связаться с геологическим
управлением в Иркутске. Там я дал радиограмму начальнику геологического
управления Игорю Алексеевичу Кобеляцкому, моему давнему другу, приглашая его
на переговоры на базовую радиостанцию управления. Вечером переговоры
состоялись, и я получил распоряжение немедленно доставить алмаз в управление
для контрольного просмотра и подтверждения нашего определения, для рапорта
Министерству геологии.
С алмазом вылетел в
Иркутск И. И. Сафьянников, вернувшийся срочно в Ербогачен. Через несколько дней
мы узнали, что наш «диагноз» подтвержден и первый тунгусский алмаз с рапортом
начальника управления отправлен в Москву. К нам на Тунгуску вылетел главный
геолог управления Борис Алексеевич Иванов, тоже мой большой друг, еще со
школьных времен. Вместе с ним мы ушли в геологию из педагогического института
и вместе в 1936 году окончили экстерном университет по геологической специальности.
Мы с Борисом осмотрели
поисковые работы и особенно внимательно участок Синий Хребтик на Малой Ереме,
место находки первого алмаза. Скоро и Москва подтвердила достоверность и
подлинность найденного алмаза.
Поисковые работы 1948
года заканчивались. С Вилюя вернулась партия Файнштейна, подобравшая ряд
участков в долине Вилюя для развертывания поисков. Алексеев на Чуне разведал и
опробовал очень интересную сульфидную рудную жилу на Железной горе, выделил
участки для опробования на алмазы и даже частично их опробовал. Соколов на
Илимпее нашел и описал интересные месторождения магнетитовых руд.
Но все эти результаты
затмевались главным — находкой первого алмаза.
Центр работ вновь
переместился в район села Ерема, где был найден наш первый алмаз. Но продолжали
опробование галечниковых отложений по рекам Чуне и Илимпее и некоторым другим в
этом районе, где предварительные поиски выделили поля галечников. Одновременно
было решено произвести широкое опробование на алмазы косовых и террасовых
отложений Вилюя, на участках, выделенных Файнштейном. Теперь министерство уже
не возражало против наших предложений, и широкое финансирование работ было для
нас открыто. Значительно улучшилось и техническое снабжение экспедиции, к нам
направлялись полумеханизированные обогатительные установки, движки и электрогенераторы,
механические грохота, рентгеновская аппаратура, оптическое оборудование для
минералогических лабораторий. В прошлое уходили примитивные старательского типа
бутары, а ведь еще в 1948 году мы считали достижением постройку на Большой
Ереме водяного колеса, способного хоть отчасти заменить механической силой
тяжелый мускульный труд обогатителей. Так сказался на судьбах экспедиции первый
тунгусский алмаз.
Как легко заметить из
этих записок, наши интересы были устремлены на поиски алмазоносных россыпей в
галечниковых отложениях. Нам остро хотелось перейти к поискам (и, конечно,
находкам) коренных месторождений алмазов в кимберлитовых трубках, но сначала
нужно было найти богатые алмазные россыпи, а уже от них искать питающие их
ким-берлитовые трубки. Таков был ход наших мыслей на том этапе поисков. Ведь мы
могли идти только по алмазам, для нас еще оставалось секретом, какими
минералами, более часто встречающимися, сопровождается алмаз в россыпях.
|