Послесловие
Владимир Даль, оценивая положение со словарным фондом языка у некоторых европейских народов, говорил, что у этих народов «язык давно перепотрошен на все лады и каждое слово его перебрано и перещупано в пальцах». Так и мы, следуя совету знаменитого ученого, «перебрали» и «перещупали в пальцах» только одно слово, стараясь проследить его истоки, найти язык и народ, его породившие. И в этом слове, в его истории, открылись нам исторические судьбы многих сибирских народов. В нем видятся целые века, целые эпохи, скупо или даже совсем не обозначенные фактами и хронологическими датами, фольклорные образы. За словом стоят сами народы, вышедшие некогда из единой общности и многоязычные, ибо надо было общаться с рядом живущими соседями, говорившими по-иному. История слова поведала нам об эпохе «великого смешения народов», когда роды и племена в результате политики монгольских феодалов, создававших империю, делились, соединяясь с осколками и частями других родов и племен и смешивая языки, быт и культуру. В них уже зарождались черты будущих народностей. За словом проступает облик народов, живших вокруг Байкала.
Слово, как и человек, живет в сообществе себе подобных, выполняющих одинаковые функции, но имеющих различное смысловое значение. Вместе с тем у него есть «собратья»— синонимы, слова другого звучания, но с тем же смысловым значением. Такими синонимами к слову «байгал» выступают «далай» и «тэнгэс». Интересно, что у монголов и якутов существуют парные, а не троичные синонимы: у монголов — далай и тэнгэс, у якутов — байгал и далай. Существование парных синонимов является, по-видимому, отражением тех далеких исторических периодов, когда племенам и родам приходилось жить в соседстве, общаясь друг с другом. Характерно и то, что в парных синонимах одно слово является родным для данного языка (народа), другое — приобретенным, заимствованным. Родными для якутов и монголов являются соответственно байгал и далай, а заимствованными — далай и тэнгэс. И через тэнгэс эта цепь перекидывается к тюркским языкам (казахскому, киргизскому и др.), в которых неоспоримо признается первично тюркская основа этого слова.
Знать все о Байкале — таково стремление науки, ибо он принадлежит всем. И это не случайно: у всех народов всех времен сибирское озеро-море вызывало удивление, восхищение, восторг. Недаром на всех языках его название имеет только один смысл — море.
История появления слова «байгал» для обозначения моря, большого количества и обилия воды и, наконец, океана тесно переплетена с проблемами этнической истории двух народов — якутов и бурят. В связи с этим приобретает значение проблема этногенеза народов. Эта проблема основывается на трех «китах»: этногенетиче-ских преданиях (историческом материале), лингвистических данных и антропологических свидетельствах. Доля участия каждого из трех компонентов в этногенезе может быть различной. В проблеме этногенеза якутов, характеризующейся, по сравнению с другими народами Сибири, наибольшей полнотой информации, основные выводы полностью совпадают по всем трем компонентам. Это объясняется тем, что в данном случае исследовались этнические процессы сравнительно неглубокой древности, отстоящие от нашего времени на одно тысячелетие, много на полтора. Наиболее достоверен и убедителен исторический материал, свидетельствующий о происхождении якутов от курыкан, проживавших в районах Северного Прибайкалья и Забайкалья. Принадлежность якутского языка к семье тюркских языков также доказывает «южную гипотезу» якутского этногенеза. В антропологическом плане этот народ изучен недостаточно полно, но имеющиеся материалы говорят о принадлежности его к центрально-азиатской группе популяций, к которой также относятся буряты и тувинцы.
Сложнее обстоит дело с проблемой этногенеза бурят. Исторический материал здесь неоднозначен и противоречив. Язык полностью связан со своей основой — монгольским языком. Антропологические материалы свидетельствуют о делении этого народа на две группы, причем у бурят западного ареала сходство устанавливается с тюркоязычными народами, а у бурят восточного ареала — с эвенками. По нашему мнению, следует признать, что протомонгольское ядро (хори), на основе которого позднее формировалась бурятская народность, издавна проживало в Ближнем Забайкалье. На этнической истории бурят в сильной степени сказались ассимиляционные процессы с тюрками и эвенками. Под давлением монгольских феодалов хори осваивали меркитские и найманские кочевья, испытывая постоянное давление с их стороны.
Чтобы освободиться от зависимости, бурятские племена вынуждены были прибегать к постоянным перемещениям (нередко в союзе с другими племенами) по обширным степным и лесостепным пространствам Центральной Азии, чему способствовали кочевой образ жизни и приспособленное к этому хозяйство.
Анализ происхождения слова показывает, что многие вопросы истории и этногенеза сибирских народов остаются еще не исследованными. Как явствует из предыдущего изложения, совершенно неизученными остаются вопросы сравнительного анализа языка, быта, культуры, фольклора тех родов и племен, которые волею судьбы оказались включенными в состав разных народов. Интересно знать, к примеру, все особенности языка и этнографии группировок хори, существующих среди якутов, баргутов, монголов, или группировки сагайцев в среде хакасов. Требует более детальной проработки и этнический термин «урянхайцы» (урянкаты, ураангхай).
Неоспоримо, что в изучении ранней истории сибирских народов существуют объективные трудности, связанные прежде всего с отсутствием у них письменности или с ее утратой, что обусловливает крайнюю скудность или даже полное отсутствие документального исторического материала.
При изучении самого раннего периода освоения Сибири, и в частности районов Прибайкалья и Забайкалья, русскими землепроходцами важное значение имеют первичные документы русских — записки, отписки, челобитные. Многие из этих материалов введены в научный оборот, опубликованы, но здесь еще немало неизвестного. Так, мы не знаем первичных материалов, которые легли в основу «Чертежной книги Сибири» С. У. Ремезова, хотя деятельности русского картографа посвящены многочисленные статьи и монографии. Эти материалы могли бы пролить дополнительный свет на историю освоения Прибайкалья русскими и, возможно, на истоки слова «байгал».
Байкал — уникальное явление природы. Как природный объект он представляет громаднейшую ценность для всего человечества. В связи с этим особую окраску приобретают и все вопросы, так или иначе связанные с ним. И решение этих вопросов должно стоять на уровне самых высоких и гуманных принципов интернационализма, претворяемых в жизнь в условиях социалистического общества.
|