Мифы
и легенды — это рассказы об увиденном. В свое время Г. В. Плеханов писал:
«Человека поражает известное — все равно: действительное или мнимое — явление.
Он старается объяснить себе, как оно произошло. Так возникают мифы... Миф есть
рассказ, отвечающий на вопросы: почему? и каким образом? Миф есть первое
выражение осознания человеком причинной связи между явлениями». Мифы и легенды
претерпевают постоянные изменения, в их сюжетные линии включаются новые
напластования.
Фольклор
якутов также мобилен, в нем можно найти моменты, явно относящиеся к более
поздним периодам. Так, в некоторые районы Северо-Востока якуты пришли очень
поздно, иногда даже после русских. Продвинувшись в северные районы, они часто
воспринимали элементы фольклора, в частности богатырский эпос, местных народов.
На легенды якутов накладывались, оставляя заметный след, легенды эвенков,
юкагиров, энцев. В якутском фольклоре отображались условия новых районов
обитания.
Мобильность
легенд объясняет и то обстоятельство, что во всех генеалогических легендах и мифах
бурят события происходят на берегах Байкала. Утверждать, что эти сведения
относятся ко времени создания легенд и мифов, неправомерно — они могли быть
включены в позднейшие времена.
Упоминание
Байкала в легендах и мифах тесно связано с культом бурятских тотемов. Тотемизм
— это форма древнейшей религии, возникшая еще в доисторическое время. Она
заключается в признании сверхъестественной связи группы людей (рода, племени)
с определенным животным, растением или предметом окружающего мира — с
тотемом. Между людьми и тотемом признаются дружеские и родственные связи.
Воздействовать на тотем можно средствами магии.
У
бурятского племени булагатов тотемом выступают бык и волк, у хори — лебедь и
орел, у эхиритов — налим. Появление тотемов, а также родоначальников различных
племен в легендах и мифах объясняется весьма подробно. Так, в одном из мифов
шаманка Асуйхан, жившая вблизи Байкала, находит в яме, вырытой в степи быком,
мальчика и усыновляет его. Этот мальчик — Булагат — и стал родоначальником племени
булагатов. В генеалогическом мифе о происхождении племени хори рассказывается о
Хоридое, который с двумя товарищами охотился по берегам Северного Байкала.
Обидевшись на то, что товарищи- обделили его мясом, он покинул их и
переправился через Байкал на его южную сторону. Именно здесь (по другим
легендам — на Ольхоне) он встретил трех лебедей, которые, сняв лебяжьи одеяния,
превращались в прекрасных дев, купавшихся в озере. Он спрятал одну лебяжью
одежду, и дева стала его женой. У них было одиннадцать сыновей, положивших
начало одиннадцати хоринским родам.
Особо
следует сказать о тотеме племени эхиритов. Легенда говорит, что шаманке
Хусуйхан не без помощи ее подруги шаманки Асуйхан и усыновленного последней
Булагата удалось выманить из вод Байкала девочку и мальчика. Мальчика шаманки
удержали, а девочку не смогли, потому что разбушевавшиеся воды озера пытались
вернуть и того, и другую. Мальчика, вышедшего из воды, Хусуйхан усыновила и
дала ему имя Эхирит. От него и пошло племя эхиритов. Эхирит был рожден от
Пестрого Налима и Береговой Щели Байкала.
Как
видно, легенда о происхождении эхиритов является наиболее архаичной. Если у
булагатов и хори основатели племен и родов происходят от животных или людей,
то у эхиритов — от Береговой Щели. Это свидетельствует, на наш взгляд, о том,
что среди бурятских племен существуют родоплеменные группы (скорее всего,
эхириты), искони населявшие берега Байкала. Данный вывод подкрепляется и тем
обстоятельством, что тотемы булагатов и хори — соответственно бык и лебедь —
появились у них под влиянием тюркоязычных племен. Эти тотемы пришли, как пишет
Ц. Б. Цыдендамбаев, на смену более древним тотемам в результате экзогамных
взаимобрачных отношений бурятских племен с тюркскими и даже, возможно,
тюркско-якутски-ми, под влиянием зависимого положения бурятских племен от
тюркских.
Есть
мнение, что тотемы бурятских племен возникли на территории вокруг Байкала.
Однако оно вряд ли правильно, поскольку нет прямых указаний на их связь, кроме
тотема эхиритов, с Байкалом. Надо отметить, что есть некоторые сомнения и
относительно версии о связи тотема эхиритов с Байкалом: в некоторых вариантах
мифов говорится о береговой щели реки, а не Байкала.
Таким
образом, ни мифы, ни легенды, вследствие того, что в них могли проникнуть
позднейшие напластования, ни тотемы бурятских племен, также подвергавшиеся
изменениям, не дают полной уверенности в том, что представления о Байкале
глубоко и прочно вошли в быт и культуру бурят. И если в мифах и легендах Байкал
называется в качестве места, где появились основатели бурятских родов и племен,
то не исключено, что это является позднейшим наслоением. Мифы и легенды, равно
как и названия тотемов, не могут ответить на вопрос об истоках слова «байгал».
Героический
эпос, отображающий «дела давно минувших дней», также мобилен. Новые версии и
варианты возникают в связи с новыми условиями жизни народа, с новыми
событиями. Якутский эпос сохранил название Байкала, но в значении имени
собственного он упоминается редко, поскольку слово «байгал» в якутском языке
имеет нарицательное значение. Вместе с тем нет сомнений, что в эпосе многое
утрачено, особенно там, где речь идет о событиях наиболее древних, когда народ
еще жил в Прибайкалье, в том числе и географические названия. В нем появились
названия новой родины якутов, в частности широко употребляющееся название Ледовитого
океана — Муус-Кудулу.
В
бурятском эпосе, возникшем в степях Центральной Азии и восходящем к
древнетибетскому эпосу, упоминаются географические названия Прибайкалья, в том
числе, как мы считаем, и сам Байкал, но они в нем прочно еще не закрепились.
|