Рашид-ад-дин,
подробно расматривает племена, так или иначе вовлеченные в события, связанные с
начальными этапами формирования Монгольской империи. Он пишет о собственно
тюркских и собственно монгольских племенах, а также «о тюркских племенах,
которых в данное время называют монголами, но в древности у каждого из них было
особое имя и прозвание». Он отмечает, что многие народы «для своего величия и
достоинства» считают полезным называть себя монголами. В составе монголов
называет джалаиров, татар, ойратов, меркитов. Однако в отношении последних его
позиция не всегда последовательна: в другом месте он подчеркивает, что меркиты
«не монголы и не уйгуры». Меркиты, по Рашид-ад-дину, делятся на четыре ветви:
уйкур, мудан, тудаклин и джиюн. Рашид-ад-дин указывает, что по Ангаре живут
найманы, в Баргуджин-Токуме — несколько племен: баргуты, кори, туласы и туматы.
Здесь
же обитало множество лесных племен. И среди этого «множества» Рашид-ад-дин
особо отмечает урян-катов, описывая их быт и нравы гораздо подробнее, чем
других племен. Лесные урянкаты, в отличие от «нелесных» урянкатов, жили в
стране, где много гор и лесов, их юрты всегда были в лесу, они носили одежду из
кожи животных. Они не держали быков и баранов, но разводили горных быков и
горных баранов, а также приручали джейранов, доили у них молоко. У лесных
урянкатов большим несчастьем считалось пасти баранов. Когда отец или мать
ругали за что-нибудь дочь, то грозили ей тем, что отдадут ее человеку, у
которого она будет ходить за баранами. Жилища свои — навесы и лачуги — лесные
урянкаты делали из коры березы и других деревьев. В пищу употребляли березовый
сок, заменявший им воду. Жизнь свою они считали вполне счастливой.
О
судьбе лесных урянкатов Рашид-ад-дин пишет следующее: «...в августейшую эпоху
Чингисхана и его великого рода те пределы стали юртом других монгольских
племен и они [урянкаты] смешались с другими монголами».
Рашид-ад-дин
также упоминает об урянкатах: «Это лесное племя [находится] в пределах
Баргуджин-Току-ма, там, где обитают племена: кори, баргут и тумат; они близки
друг к другу. Их племена и [племенные] ветви, как то было упомянуто в предшествующем
разделе, не есть коренные монголы». В Баргуджин-Токуме бывают чрезмерные
холода, там падает много молний. В связи с этим у урянкатов есть такой обычай:
при грозе и молниях они ругают и небо, и тучи, и сами молнии, крича на них.
Животных, убитых молнией, не едят. В этом обычае они отличаются от здесь же
живущих монголов: последние страшатся молнии и в страхе сидят в кибитках.
Исторически
сложной оказалась судьба не только урянкатов, но и меркитов, найманов, туматов,
хори, ойратов. Рассмотрим кратко основные ее моменты, так как знание истории
народов, некогда населявших районы, прилегающие к Байкалу и близкие к нему,
может помочь нам определить возможность проникновения, заимствования отдельных
слов и слоев лексики из одних языков в другие. У монголов еще со времен
Есугай-батора, отца Чингисхана, сложились резко враждебные отношения с
меркитами (удуитами), населявшими районы среднего и нижнего течения Селенги и
страну Баргуджин-Токум, под которой понимались территории, непосредственно
прилегающие с востока к Байкалу, и бассейн Баргузина. По соседству с ними в
бассейне Уды, правого притока Селенги, жили хори-туматы, по Баргузину —
баргуты, а по берегам Северного Байкала, по-видимому, эвенки.
«Сокровенное
сказание» ярко освещает основные этапы взаимоотношений монголов с меркитами.
Есугай-батор
некогда отбил девушку у проезжавшего мимо его кочевий меркита, который вез ее
себе в жены. Эта девушка — Оэлун — и стала матерью будущего покорителя мира.
Когда
Чингисхан еще только собирал в степях единомышленников, меркиты напали на его
улус и учинили разбой. Они искали молодого хана, чтобы покончить с ним. Но тому
удалось бежать на высокий и покрытый лесом Бурхан-Халдун, где он отсиживался
несколько дней. Оэлун и молодая жена Чингисхана Борте спасались бегством от
преследующих меркитов на повозке, запряженной быком. И вдруг у повозки
сломалась ось. Налетевшие меркиты увезли с собой Борте. Опомнившийся от страха
Чингисхан собрал своих разбежавшихся воинов, пригласил с войском соседей —
кераитского Ван-хана и Чжамуху с его верной дружиной. Объединенное войско
спешно переправилось на связанных плотах через Хилхо (Хилок) и дружно ударило
по меркит-скому улусу. Но вождь меркитов Тохтоа был предупрежден рыболовами и
охотниками и бежал вниз по Селенге, в сторону Баргучжинскую, бросив свой улус.
Враждебное
отношение меркитов к монголам предопределило ряд военных кампаний,
предпринятых Чингисханом, чтобы разбить и уничтожить своих врагов. Осенью 1204 г. Чингисхан в сражении
разбил войско меркитов. Побежденные, но еще окончательно не сломленные меркиты
во главе с предводителем Тохтоя бежали на запад. Часть меркитов осталась и
засела в крепости. Чингисхан поручил одному из своих темников осаждать
крепость, а сам во главе войска стал преследовать убегавших. Зима застала
Чингисхана на южных склонах Алтая. Весной 1205 г. он перешел через
Алтай и в верховьях Эрдыша (Иртыша) нагнал меркитов. За это время они успели
объединиться с найманами. В первом же сражении был убит Тохтоа, войско меркитов
и найманов бежало. Меркиты направились к тюркоязычным кыпчакам, найманы — к
тюркоязычным сартаулам. Чингисхан с войском возвратился в родные степи.
Однако
и после этого воинственные меркиты не дают монголам покоя. И только в
результате похода Субэдэя меркиты были окончательно побеждены.
|