Уцепился за конец торчащей над каяком лыжи. Теперь
только подтянуться. Окоченевшее, сведенное холодом тело, непослушно. Но вот
нога заброшена. Еще усилие. Нет, не получается. Еще, еще…
Он в каяке! Спасены!
А каяки они покинули потому, что в одном месте Нансен
уловил сходство очертаний берегов бесконечно тянувшегося архипелага с береговой
линией на карте южной части Земли Франца-Иосифа. Это поразило их, оба
торопились подтянуться на высокий ледяной выступ, чтобы проверить догадку. Тут
уж было не до крепких узлов на ремнях, державших каяки…
То, что произошло вскоре, описано Нансеном и вошло,
кажется, во все хрестоматии о путешествиях.
Он поднялся на высокий торос, чтобы лучше оглядеться.
И вдруг услышал собачий лай, а затем и человеческий голос, первый за три года.
Нансен бросился в ту сторону. Человек!
«Мы быстрыми шагами приближались друг к другу, я
замахал ему шляпой, он сделал то же. Я услышал, что человек окликнул собаку,
прислушался — он говорил по-английски. Когда я подошел поближе, мне показалось,
что я узнаю мистера Джексона, которого видел, помню, один раз. Я приподнял
шляпу, мы сердечно протянули друг другу руки.
— Хау ду ю ду? (Как поживаете?)
— Хаю ду ю ду?
Над нами висел туман, отгораживавший от остального
мира. У ног громоздился исковерканный сжатиями плавучий лед. Вдали сквозь туман
маячил клочок земли.
А кругом — только лед, глетчеры и туман. С одной
стороны стоял европеец в клетчатом английском костюме и высоких резиновых
сапогах, цивилизованный человек, гладко выбритый и подстриженный, благоухающий
душистым мылом, аромат которого издалека воспринимало острое обоняние дикаря; с
другой — одетый в грязные лохмотья, перемазанный сажей и ворванью дикарь с
длинными всклокоченными волосами и щетинистой бородой, с лицом, настолько
почерневшим, что естественный светлый цвет его нигде не проступал из-под
толстого слоя ворвани и сажи, наросшего за зиму и не поддававшегося ни
обмыванию теплой водой, ни обтиранию мхом, тряпкой и даже скоблению ножом. Ни
один из нас не знал, кто стоит перед ним и откуда пришел…
Но вот при каком-то оброненном мною слове он вдруг
остановился, пристально посмотрел на меня и быстро спросил:
— Не Нансен ли вы?
— Я самый!
— О Юпитер! Я рад вас видеть!
И, схватив мою руку, он снова потряс ее. Лицо его озарилось
самой приветливой улыбкой, и темные глаза засветились радостью от столь
неожиданной встречи».
Эта встреча могла произойти несколько раньше.
Разведочные партии экспедиции английского путешественника Джексона, зимовавшей
на Земле Франца-Иосифа, — это была именно она, а не мифическая Земля
Гиллиса, — только немного не дошли до каменного зимовья на безымянном
острове.
Но эта встреча могла и не произойти вовсе, если бы
Нансен не услышал собачий лай.
И вот он и Йохансен — в бревенчатой избе среди
взволнованных англичан, которым не терпится узнать подробности их
необыкновенных приключений. Оказывается, сюда, на мыс Флора, скоро должен
прийти корабль «Виндворд». Джексон был рад сообщить, что два года назад, когда
англичане покидали Европу, Ева и Лив, маленькая дочь Нансена, были здоровы.
— Боже мой, у меня ведь есть для вас и письма!
Мне дали их на всякий случай, — спохватывается он и приносит запаянную
жестянку.
Письма написаны два года назад. Но ведь они написаны
той, которая верила в него, ждала…
В первый же день Нансен принялся за разгадку того, что
мучило его так долго. Сверили часы. Разница 26 минут. Значит, в вычислениях
долготы они могли ошибиться не более, чем на 6°30/. Тогда в чем же главная
причина?
Ответ дал набросок карты, составленный по наблюдениям
Нансена и съемкам экспедиции Джексона. Он плохо вязался с картой Пайера. Может
быть, того ввели в заблуждение сверкающие на солнце полосы тумана? Они,
пожалуй, похожи на покрытую льдом далекую сушу.
Но ни Нансен, ни Джексон не знали тогда главного — карта
Пайера была неточна в еще более существенном. В природе не существовало Земли
короля Оскара, мифом были Земля Петермана и мыс Будапешт. Пайер думал, что Земля
Франца-Иосифа состоит из двух больших массивов; на самом деле она представляет
множество островов.
В конце июля к кромке льда подошел «Виндворд».
Новости, скорее новости! Нансен узнал, что дома у него все благополучно и что о
«Фраме» в Европе еще нет никаких известий. Значит, они все-таки опередили
Свердрупа!
«Виндворд» развел пары, поднял паруса и с попутным
ветром пошел на юг.
|