Но будущему музею были нужны также участок земли и
деньги на постройку здания. Свердруп умер раньше, чем комитету, открывшему сбор
пожертвований в Норвегии и за границей, удалось сколотить сколько-нибудь значительную
сумму. Шел уже 1932 год, а у комитета, как повествует история музея, «снова
возникли большие трудности, бесконечная, никому не нужная переписка, бумажная
волокита».
Потом почетное место председателя комитета занял Кнут
Рингнес. Это имя не значится среди полярных исследователей, но зато вслед за
избранием нового председателя в фонд комитета поступила крупная сумма от
известной в Скандинавии пивоваренной фирмы «Рингнес»… Тогда конкурирующая пивоваренная
фирма «Фрюденлюнд» предложила деньги, недостающие для покупки участка.
Дальнейшая история музея полна злоключений с проектом,
споров с владельцами соседних земельных участков, тщетных попыток собрать
деньги на крышу из узорчатой меди, которая увенчала бы строящееся здание. Сбор
пожертвований и подарков натурой продолжался до мая 1936 года, когда музей был,
наконец, открыт.
Нет, не проста история последней стоянки «Фрама»! Она
поучительна, в частности, и в том смысле, что иногда мы, недостаточно зная
нравы чужих стран, принимаем плоды упорных многолетних усилий небольшой кучки
энтузиастов, опирающихся на частную благотворительность, за проявление мудрой
государственной политики сохранения национальных памятников.
«Фрам», полностью оснащенный, основательно
загруженный, с тщательно отобранной самим Нансеном командой, покидает место
своего рождения в июне 1893 года.
Корабль идет вдоль берегов Норвегии и всюду его
приветствуют, словно «Фрам» уже возвращается из успешной экспедиции. Нансена не
оставляет ощущение, будто он берет в долг больше, чем сможет вернуть.
Обогнув север Норвегии, «Фрам» входит в прибрежные
воды России и направляется к проливу Югорский Шар, соединяющему Баренцево море
с Карским.
У поселка Хабарово его встречает лодка, и коренастый
рыжебородый человек на сносном немецком языке приветствует Нансена. Это
уроженец Риги Александр Иванович Трондхейм.
…Поразмышляем-ка о кое-каких документах русских
архивов, относящихся к экспедиции Нансена.
Что за человек Трондхейм?
В музее Тобольска хранится книга о плавании «Фрама» с
дарственной надписью: «Александру Ивановичу Трондхейму с благодарностью за
услугу от Фритьофа Нансена».
Книга была специально прислана в Тобольск в 1897 году,
вскоре после ее выхода.
Александр Трондхейм в молодости покинул Прибалтику
ради Сибири. Видно, была в нем жилка исследователя. Охотно примыкая к экспедициям,
сошелся с Александром Михайловичем Сибиряковым, участвовал в его северных
рейсах из России в Швецию и Норвегию. Когда капитан Витггинс решил пройти
Карским морем к устью Енисея, Александр Иванович оказался рядом с ним и
предпринял очень рискованный лыжный поход.
В Тобольске его разыскал русский полярный
исследователь Эдуард Толль.
Дело в том, что перед началом экспедиции Нансен
обратился к русскому правительству с просьбой о доброжелательном содействии.
Что именно просил Нансен?
Рекомендательное письмо к местным властям на случай,
если экспедиции потребуется какая-либо помощь. Двадцать ездовых собак, которых
можно было бы погрузить на «Фрам» в Югорском Шаре. Возможность связаться с
монахами монастыря, которые давно живут на берегу пролива и, вероятно, знают о
состоянии льдов в этих местах. Подробные карты побережья Сибири, Новой Земли и
Новосибирских островов.
Бюрократический аппарат царского правительства
отличался медлительностью, недоверчивостью к любым непривычным начинаниям. На
этот раз, видимо, не без нажима русских ученых, горячо сочувствующих
смелому-норвежцу, произошло чудо.
Нансен получил свидетельство министерства иностранных
дел, предлагавшее всем местным властям и частным лицам при заходе «Фрама» в
российские воды и высадке экипажа на берег «оказывать означенной экспедиции в
случае надобности возможное во всем участие и помощь».
Александр Трондхейм по поручению Толля выполнил вторую
просьбу Нансена. Чтобы отобрать самых лучших ездовых псов, он несколько месяцев
мотался по тундре. Дожидаясь в Хабарове прихода «Фрама», выполнил и третью
просьбу норвежца: расспросил местных жителей и сам разведал ледовую обстановку.
|