Пять тысяч километров на собаках
Помните, еще весной 1931 года береговая линия Северной
Земли на карте вод, омывающих Таймыр, переходила в условный пунктир
неуверенности, а затем исчезала вовсе?
То был последний год последнего большого «белого
пятна» Советской Арктики.
…Георгий Алексеевич Ушаков и Николай Николаевич
Урванцев встретились в вагоне поезда Ленинград — Москва. Их вызвали в столицу
для совета об исследовании Северной Земли по плану, предложенному Ушаковым.
Шел февраль 1930 года.
Ушаков недавно вернулся с острова Врангеля. Урванцев
после разведки норильских месторождений и плавания по Пясине успел обследовать
порожистую реку Хан-тайку (теперь там действует Усть-Хантайская ГЭС) и проникнуть
в тот глухой угол Таймыра, о котором мечтал Бегичев, — в район хребта
Бырранга.
Два исследователя не сомкнули глаз всю ночь. Когда
поезд подходил к Москве, у них было готово согласованное предложение для
Арктической комиссии: исследование Северной Земли начать без малейшего
промедления, в этом же году.
Почему так срочно?
История порой склонна к повторениям. Интерес,
проявленный некоторыми государствами к острову Врангеля, теперь распространился
и на Северную Землю. Об этом прямо говорил президент Академии наук СССР
Александр Петрович Карпинский. Он считал, что работы экспедиции «были бы важны
не только с чисто научной точки зрения, но и по политическим соображениям, так
как только таким путем возможно реально закрепить за СССР земли, лежащие у
полярных берегов Сибири».
Разумеется, это была лишь одна из причин, заставлявших
поторапливаться, однако достаточно веская.
Предложенный Арктической комиссии Ушаковым и
Урванцевым план был принят. Он отражал не только понимание сложности задачи, но
и особенности характера обоих исследователей.
План мог показаться архаичным. В самом деле, к высоким
широтам уже начинал рваться мотор — дирижабельный, самолетный, установленный на
аэросанях.
Однако будущий начальник экспедиции и его заместитель
по научной части больше доверяли собакам. Оба на личном опыте убедились, что до
поры до времени собаки остаются самыми надежными «вездеходами» Арктики, особенно
там, где человек вступает в пределы «белых пятен». Мотор капризен. Ему нужен
большой запас горючего. Хорошие ездовые собаки неприхотливы и безотказны.
Большую часть нужного им корма даст охота.
Ушаков и Урванцев привыкли прежде всего полагаться на
собственные силы. Значит, ничего лишнего и никого лишнего! Нужен первоклассный
радист и каюр, причем не только погонщик собак, но и охотник, но и мастер,
умеющий быстро починить, наладить нарты и упряжь. Итого — четверо.
Третьим и четвертым стали двадцатилетний радиолюбитель
Василий Васильевич Ходов и коренной зверобой с Новой Земли Сергей Прокопьевич Журавлев.
Подготовка к выходу в плавание велась с точной
целенаправленностью по жесткому графику. К середине июня все грузы, включая
разборный дом, были уже в Архангельске.
Экспедицию принял на борт ледокольный пароход «Седов»,
которым командовал капитан Владимир Иванович Воронин. Здесь же находился
руководитель всей операции Отто Юльевич Шмидт.
22 августа 1930 года экспедиция высадилась на остров,
либо относящийся к архипелагу Северной Земли, либо расположенный поблизости от
него. Плотники за пять дней собрали дом и небольшой склад.
27 августа торжественный подъем красного флага
завершил открытие Североземельской полярной станции на острове, который назвали
Домашним. Протяжным гудком «Седов» распрощался с первожителями архипелага.
Теперь им предстояло… найти главную цель экспедиции.
«Дни становились короче, а мы все еще не знали, где же
находится Северная Земля, — записал Урванцев. — В том, что она лежит
неподалеку, сомнений нет, но где именно — надо было выяснить до наступления
полярной ночи».
|