Глава V
Гибель «Италии»
Сигнал, пойманный радиолюбителем
Летом 1978 года корреспондент ТАСС передал из Италии
сообщение, которое было напечатано многими газетами:
«Вчера вечером в Риме в возрасте 93 лет скончался
известный итальянский полярный исследователь, генерал в отставке Умберто Нобиле».
В конце короткой справки о жизненном пути генерала
упоминалось, что в 1946 году он избирался депутатом учредительного собрания
Италии по списку коммунистической партии.
Ровно за полвека до появления заметки из Рима, летом
1928 года, в советской печати была напечатана корреспонденция «Крестовый поход
Нобиле».
Вот отрывки из нее:
«Мы хотим подвести итоги авантюрного предприятия
итальянца фашиста Нобиле… Он мечтал покрыть Северный полюс фашистской славой и
славой папы римского… И вот, вместо того чтобы «пожинать лавры», Нобиле
добился, что все газеты мира закричали: «Кто будет судить Нобиле?»
Правды мы не узнаем, потому что судить фашиста Нобиле
будет фашист Муссолини».
Две заметки разделяют пять десятилетий — и каких
бурных, менявших судьбы людей.
Летом 1928 года имя Умберто Нобиле повторял весь мир.
Он искал славу на земле и в воздухе. При захватившем
власть в Италии диктаторе Бенито Муссолини Нобиле стал одним из самых молодых
генералов. Свою последнюю большую экспедицию он начал под флагом страны, откуда
яд фашизма постепенно растекался по Европе.
Экспедиция на дирижабле «Италия» должна была поднять
престиж этой страны и стать личным триумфом Нобиле. Она окончилась катастрофой.
Страсти вокруг нее не утихали долго, хотя дирижабли
гибли до «Италии», гибли и позднее, причем с более тяжелыми жертвами.
Главное было в том, что споры о трагедии «Италии» с
самого начала не сводились лишь к тому, как должны и как не должны поступать
люди при чрезвычайных обстоятельствах.
Уже тогда, в 1928 году, Арктика столкнула и как бы
выверила две силы. Одна еще не успела окрепнуть. Другая только зарождалась. Но
уже в те времена их противоборство заставило людей о многом поразмыслить,
породив надежды и тревоги.
Фашизм в Италии начал открыто устанавливать диктатуру,
насаждать свою идеологию в 1926 году. Черты этой идеологии, антигуманной,
способной превратиться в человеконенавистническую, уже обозначились во время
событий, связанных с гибелью «Италии». И эти же события дали миру новые доказательства
нравственной силы, высокой гуманности Страны Советов.
Несколько лет спустя после войны, после разгрома
фашизма, интерес к давней драме возник вновь. Появилось желание по-новому
осмыслить былое. На экраны вышел советско-итальянский фильм «Красная палатка»,
где предлагалось свое истолкование событий и характеров, принятое, однако,
далеко не всеми.
Мне экспедиция Нобиле особенно памятна. В год, когда
погибла «Италия», я оканчивал школу. На пороге самостоятельной жизни впитываешь
окружающий мир, «примеривая» для будущего поступки и дела тех, о ком много
говорят и пишут, восторгаясь ими или отвергая их.
В мою школьную пору ребята увлекались изготовлением
детекторных приемников-самоделок. В колпачок от зубной пасты впаивали
кристаллик галена и, осторожно водя по нему острием тонкой стальной проволоки,
искали точку наилучшей слышимости. Качество приема зависело от тщательности
сборки в остальных узлах приемника, в частности катушек вариометров. Радиолюбителям
же недоставало терпения, и большей частью в наушниках слышался противный треск.
Так обстояло дело и у меня.
И вдруг в безвестном селе Вознесенье-Вохма молодому
радиолюбителю Николаю Шмидту удалось поймать сигналы бедствия пропавшего без
вести дирижабля «Италия».
В те дни Арктику слушали все радиостанции мира.
Слушали безуспешно. «Италия» замолкла, и уже решили — навсегда.
А он, комсомолец Николай Шмидт, самодельным приемником
выловил среди попискиваний и потрескиваний, переполнявших эфир, волнующие
слова:
«Италия… Нобиле… Франца-Иосифа… SOS… SOS…».
Позже выяснилось: не «Франца-Иосифа», а «фойн» и
«цирка», что означало: около острова Фойн, а не возле Земли Франца-Иосифа, как
подумали в первый момент.
Но это казалось уже не столь важным. Важно было;
кто-то из экипажа «Италии», быть может, даже весь экипаж, по которому были
готовы служить заупокойные мессы, терпит бедствие во льдах.
И пронеслось по миру: на помощь, люди! На помощь!
|