У главного фасада Отечества
Нужны люди! Очень нужны! Но не
всякие…
В морях Севера начинали одиночки, смельчаки и
непоседы, которых гнал прочь от родных очагов возвышающий человека дух поисков
и жажда открытий. Возвращались не все, и не всегда самые смелые, упорные в
достижении дели. Иногда случай или незначительная, казалось бы, ошибка ломали
самые предусмотрительные расчеты.
Корабли европейцев шли с XVI века в Северный Ледовитый
океан ради поисков кратчайших путей торговли с Индией и Китаем. XIX век прошел
под знаком бесплодных попыток достичь Северного полюса в порывах национального
самоутверждения.
Отыскать путь во льдах — и вернуться! Поднять над
заветной точкой флаг — и вернуться!
Но уже самые первые, самые давние экспедиции встречали
людей там, где постоянная жизнь казалась непредставимой. Рождались легенды о
каких-то особых существах, приспособившихся к мраку и холоду.
А это были обыкновенные люди, коренные жители студеных
земель. Север слышал уже тысячелетия назад крики охотников на мамонтов. Азию и
Америку соединял когда-то Беренгийский мост — участки суши, над которыми
плещутся теперь волны Берингова пролива. Там первобытные люди, будущие первые
коренные американцы, переходили из нынешней Сибири на Аляску. Недавние открытия
археологов подтвердили это. Так же, как и существование человека в Якутии свыше
ста тысяч лет, а его отдаленных предков — возможно, более миллиона лет назад.
Следы древних обитателей не найдены лишь в Антарктиде.
Берег самого холодного материка Земли, где минимальная температура близка к
отмеченной на поверхности Марса, первый человек увидел немногим более полутора
веков назад. Он, этот человек, находился среди экипажей русских кораблей
«Восток» и «Мирный».
В Антарктиде и сегодня нет постоянного населения. Но
там уже десятки научных станций. К ее берегам ходят корабли и летают самолеты.
Воздушный путь связал ледяной континент с Москвой и Ленинградом.
Сегодня — только научные станции. А завтра? Антарктида
богата углем, железом, медными и свинцовыми рудами, там найдены марганец,
молибден, графит…
Нам пока еще не очень тесно па нашей старой планете.
Но в современных городах-гигантах жизнь человека порой
едва переносима. До двухсот пятидесяти тысяч жителей на квадратный километр
каменных и железобетонных многоэтажных клеток вдоль почти не видящих солнечного
луча улиц-ущелий — разве об этом мечтало человечество?
Иные фантасты уже в конце XXI столетия или в начале
XXII отправляют землян со своей постепенно переуплотняемой планеты для
колонизации чужих миров. Наверное, они спешат. Но вот отрывок из вполне деловой
статьи доктора географических наук Г. Аграната: «Свободных или, по крайней
мере, «недогруженных», с точки зрения возможностей природной среды, территорий
вообще на земном шаре становится все меньше».
Все меньше? Но сколько же?
Новейший «Демографический энциклопедический словарь»
отвечает: «На Земле заселены почти все пригодные для жизни людей и их
хозяйственной деятельности пространства…» К незаселенным областям относятся
дальние приполярные районы, области, расположенные выше 5000 метров, и основная
часть гигантских пустынь Азии и Африки.
Еще справка из того же словаря: при сохранении темпов
прироста населения начала 1980-х годов народонаселение мира всего через 40 лет
примерно удвоится.
Значит, это произойдет при жизни ныне живущего
поколения. Освоение «недогруженных» территорий станет неизбежным для
человечества. Можно полагать, что с каждым годом Север будет все больше
занимать умы.
«Северное притяжение» — звучит поэтично. Ну, а
«северная необходимость» — так ли это плохо? Может, я подобрал не совсем
удачное выражение? Но оно, на мой взгляд, предполагает деловую, повседневную
работу, размах выверяется трезвым расчетом, сочетается со строго соблюдаемой заботой
о природе.
Северу нужны люди. Там, куда указывает северный конец
стрелки компаса, — уголь, нефть, газ, никель, цветные металлы, пресная
вода, гидроэнергия…
|