В 1922 г. в России состоялись
процессы против православных иерархов, обвиненных в сокрытии церковных
ценностей. Не желали отставать в этом деле и представители силовых структур
Иркутска. Они стали готовить местный судебный процесс, основной мишенью
которого был иркутский архиерей.
В апреле 1922 г. архиепископа
Анатолия арестовали по обвинению в сокрытии церковных ценностей, связи с
бандформированиями губернии, подготовке восстания против советской власти, моральной
нечистоплотности. Судебный процесс, состоявшийся 7 — 14 июля 1922 г., дал старт очередной
антицерковной кампании. Организаторы планировали представить его как суд над
церковью. Для придания процессу демократичности его решили сделать открытым. В
зал пропустили публику, но по пригласительным билетам, которые заранее распределили
среди «надежного элемента». Однако планы организаторов провалились: обвинение
не было полностью доказано, пришлось припомнить политическую деятельность
архиепископа в царской России и выносить приговор «по совокупности
преступлений». Неожиданно для властей в поддержку архиепископа у стен суда
прошла демонстрация верующих. Приговор оказался очень суровым — расстрел.
Кассационная жалоба, направленная во ВЦИК, изменила приговор. Расстрел
заменили 10 годами заключения со строгой изоляцией. В 1924 г. Анатолий
(Каменский), ссылаясь на состояние здоровья, направил новое прошение в Президиум
ВЦИК, который определил «оставшийся срок лишения свободы считать условным и А.
Каменского из-под стражи освободить». После освобождения, в июле 1924 г., патриарх Тихон
вновь предложил архиепископу возглавить иркутскую кафедру. Однако власти
ответили архиепископу Анатолию отказом «как опороченному по суду». Тогда же он
покинул город, выехал на родину, где вскоре скончался.
Арест архиепископа развязал
властям руки, и они провели быстрое изъятие церковных ценностей. В 27 церквях
и монастырях Иркутска было изъято 2032 культовых предмета, что составило около 30 килограммов
золота и более 2 тонн серебра. В итоге в большинстве храмов стало невозможно проводить
нормальные богослужения, а финансово-экономическая мощь церкви была подорвана.
После изъятия ценностей власти
приступили к постепенному закрытию церквей. Оно проводилось по отработанному
сценарию. Содержание церковных зданий возлагалось на общины верующих.
Большинство прихожан были людьми небогатыми: Гражданская война и разруха
подорвали их экономическое положение, а содержание церкви и духовенства требовало
значительных затрат. Поэтому церковные здания зачастую не ремонтировались. В
результате договор расторгался, а помещение передавалось иному владельцу,
использовавшему его отнюдь не для религиозных целей. Так, в 1934 г. в Богоявленском
соборе разместили пекарню, во Владимирской церкви — клуб, затем швейную
фабрику, в Троице-Петропавловской церкви в 1931 г. — рабочее общежитие,
в Казанской церкви в 1936 г.
находился склад книготорга, а после — курсы киномехаников. В
Крестовоздвиженс-кой церкви в 1933
г. планировалось организовать антирелигиозный музей.
Многие городские храмы были просто разрушены.
|