Важная часть шаманистского мировоззрения - уче­ние о душе, смерти, загробной жизни. Обрядовая система бурятского шаманизма весьма сложна и многообразна. В ней были обряды обязательные и необязательные, обще­ственные, групповые, семейно-родовые и индивидуаль­ные. Общественными молебствиями руководили улус­ные знатоки-старшины. Все другие виды молебствий проводились с помощью шаманов.

В культовую систему входили священные места: обо (жертвенники, обычно кладки из камней), бариса, шаманские рощи, почитаемые скалы, источники и т.п.

Поклонение природе (горам, долинам, озерам) про­водится по определенным правилам и в святых местах, которые называются бариса. Бариса - это место, где про­изводится жертвоприношение духам, так сказать, родо­вое, повседневное. Как раз там и можно видеть живопис­ные деревья, все увешенные разноцветными тряпочками. Обычно бариса находится у проезжей дороги. Тут же устанавливается знаменитый каменный или деревянный столб. Проезжая мимо бариса, буряты останавливаются, произносят молитву и бросают табак или «брызгают» вино.

Бурятские шаманы имели наследственное проис­хождение - избранничество, проходили школу подготов­ки и обрядовые посвящения, подразделялись на белых и черных, высших и невысших, в зависимости от степени посвящения обладали определенной атрибутикой: ко­стюмом, головным убором, бубнами, тростями. Они со­четали в себе функции служителя культа, астролога, вра­чевателя, поэта, артиста, знатока традиций и родословий, общественного деятеля-идеолога.

Шаман - это общеродовое достояние. Каждый род гордится тем, что у него есть свой утхэ - шаманский род. При жизни шаман лечит членов рода, охраняет интересы рода перед божествами. После смерти дух шамана дела­ется «горным старцем», хозяином той горы, где сожжены его останки, обитателем священной рощи и покровите­лем окрестных степей и своего рода.

Шаманы обычно разделяются на белых и черных. Белые - служители благосклонных к людям божеств юго-западного цикла и черные - ставленники злокознен­ных божеств северо-восточного цикла. Шаманское при­звание передается по наследству; иногда в особо исклю­чительных случаях может сделаться шаманом и человек, не имеющий в своей родословной предков шаманов, но такие шаманы обычно бывают незначительными, мало сведущими и не пользуются почетом среди бурят. Чтобы стать настоящим шаманом, нужно иметь «утхэ» - шаман­ский корень, шаманское происхождение. Каждый бурят­ский шаман принадлежит к какому-нибудь шаманскому родословному дереву и может перечислить всех своих предков до шамана родоначальника исключительно. От своих предков молодые шаманы наследуют свое «утхэ», причем, если предки были черными шаманами, то и они являются черными; если предки были белыми, то и они должны быть белыми.

Передача шаманского утхэ может происходить как по отцовской, так и по материнской линии. Передача утхэ по женской линии представляет собой особый интерес. Обычно шаманский корень остается в том роде, из кото­рого произошла шаманка; сама же она после смерти не оставляет шаманского потомства. Но в том случае, если в ее роду последний шаман умер, не оставив мужского по­томства, утхэ обязательно переходит к потомству шаман­ки и переносится, таким образом, из ее рода в род мужа.

На «утхэ» буряты смотрят как на нечто такое, что может приходить и уходить из данного рода. Считая, что для каждого рода полезно иметь своего шамана, они по-своему заботились о том, чтобы после смерти шамана его «утхэ» снова вернулось в род. Когда торжественный похоронный кортеж, возглавляемый трупом шамана, си­дящим в полном облачении верхом на коне, отъезжал на несколько верст от улуса, процессия останавливалась. Из колчана шамана брали одну стрелу и стреляли в направ­лении улуса. После этого процессия двигалась дальше в священную рощу, где хоронили шаманов. Там труп сжи­гали на громадном костре и ехали обратно. В степи раз­ыскивали шаманскую стрелу, привозили в улус шамана и втыкали в стену юрты покойного. Тогда по представле­нию бурят утхэ вернется, и в роду объявится шаман.

Подростки принимали избрание духов весьма нео­хотно и иногда даже сопротивлялись своему призванию. Родители, обычно в семьях малочисленных, пытались порой даже удержать ребенка среди обыденной жизни. Как большое несчастье встречался семьей шаманский зов единственного сына. Но противиться призванию нельзя: или оно так сильно и настолько захватывающе, что под­чиняет безропотно, или же приходилось покориться, так как иначе заболеешь и умрешь.

Если молодые шаманы противились «зову» и не хотели шаманить, то они сильно худели, болели: «мясо на костях делается жидкое», «боги их наказывают под­слеповатостью и глухотой». Видя, что дело неизбежно идет к смерти, молодой шаман подчинялся зову. Случаев, чтобы шаманы, не подчинившись зову, умирали, не было. Начав шаманить, они вновь поправлялись, становились сильными и здоровыми.

Отказываться от шаманского звания, даже после целого ряда лет шаманской практики нельзя. Только в глубокой старости старики могут отказаться быть шама­нами.

Шаман не знал покоя ни днем, ни ночью. Дома ша­ман бывал редко; хозяйство его приходило в упадок, за­работки его были не велики, да и при неуравновешенной жизни они впрок не шли. Шаманы обычно были бедны и недолговечны.

После проявления шаманского зова молодой чело­век не сразу делается шаманом. Он по старинным пра­вилам должен был поступить в ученики к кому-нибудь из старых шаманов, присутствовать на его священнослужениях, запоминать священные призывания - словословия, обращенные к божествам, познать названия всех божеств, их родословия, характер, особенности и места жительства, а также изучать, каким божествам какие при­носить жертвы.

Учение продолжалось несколько лет. Во время со­вершения обрядов, ученик должен был следить за поряд­ком. Как знак достоинства он получал кнут с кнутовищем из священного дерева хухей (горная таволожка), к кото­рому был привязан колокольчик, шкурка белки и ленты. Такого начинающего шамана звали Минаши-кнутовщик. Учитель в любой момент мог проверить у ученика знание текста священного призывания и если ученик ошибался, учитель мог его наказать его же кнутом.

Кроме того молодой шаман поступал на выучку к старикам, обычно своего рода, хранителям традиций и религиозных сведений. Этот период мог продолжаться достаточно долго, если день посвящения задерживался. Но и после посвящения постоянные беседы со стариками и расспросы на религиозные темы продолжались, так что можно сказать, шаманы учились всю жизнь.

В течение всего периода обучения шаман видит сны, во время которых он обучается своими предками -шаманами шаманскому искусству. В это время считалось, что душа шамана посещает особое учреждение - небес­ную школу шаманов, где вновь призванные к служению шаманы обучаются шаманскому искусству.

Перед своим посвящением шаман избирал для этого обряда особого шамана, так называемого «шамана отца» - эссеге. В эссеге обычно избирался наиболее почтенный и пользующийся уважением и любовью народа шаман. Быть приглашенным в эссеге было очень почетно.

Если шаман - общеродовое достояние, то и обряд посвящения не личное дело шамана, а дело, прежде всего того рода, к которому он принадлежит. Но в то же время весь обряд посвящения очень дорогая церемония, поэто­му роду приходится задуматься над тем, сможет ли он в данном году произвести такой большой расход. Многое зависит и от самого шамана, и от его шаманского корня. Если шаманский корень почитаемый, посвящение дела­ют охотно и скоро.

Будучи посвящен, шаман делается полноправным шаманом первой степени, т.е. он имеет далеко еще не все шаманские принадлежности. Всех посвящений у бурятских шаманов, - считал Б.Э. Петри, - полагается пять. Только после пятого посвящения шаман делается «полноправным шаманом» и приобретает все шаманские атрибуты.

Таблица получения шаманских званий и атрибутов при различных степенях посвящения

В начале XX в. почти все шаманы у северных бу­рят были посвящены только первым посвящением. Удер­живали их от второго посвящения не только денежные расходы, но и, в первую очередь, опасения за ответствен­ность. По мнению бурят-шаманов, божества относятся к выдержавшим высшие посвящения гораздо строже и даже наказывают смертью за ошибки. Боги строго нака­зывают лихоимство шаманов, обманы, вымогательства от больных, отказ в лечении бедных или неимущих и преступление против шаманской клятвы

Бурятский шаманизм, как определенное мировоз­зрение, настроение и система действий, охватывал все стороны жизни народа, выполнял широкие социальные функции, сказывался на образе жизни, психологии и культурных традициях. В своей истории он испытывал влияние буддизма, христианства и других культурно-идеологических систем. В советское время шаманизм претерпел существенную трансформацию, утратил мно­гие структурные элементы, предельно сузил социальные функции, многие из шаманов были репрессированы. Со второй половины 1980-х годов началось возрождение шаманизма и усиление его роли в этнонациональном менталитете.

Влияние буддизма на западных бурят не было столь широко развито. Проникновение буддизма в Бурятию на­чалось задолго до присоединения к России, и было свя­зано с общим историко-культурным процессом в Цен­тральной Азии.

Ко времени прихода русских в Забайкалье имелись буддийские кумирни и служители культа. В 1741 г. ука­зом императрицы Елизаветы Петровны буддизм в его се­верном ответвлении - в форме ламаизма - был признан одной из официальных религий в России. В 1851 г. было утверждено «Положение о ламаистском духовенстве в Восточной Сибири», которым определялось допустимое число дацанов и лам, порядок их комплектования и прин ципы управления церковью. Вторая половина XIX - на­чало XX века - период бурного развития и утверждения бурятской буддийской церкви, но, как уже было сказано выше, в силу различных обстоятельств буддизму не суж­дено было широко распространиться в Западной Бурятии. Первый буддийский дацан был построен здесь в 1814 г. в Большой Алари.

В годы революции, гражданской войны и начально­го этапа советской власти прошла волна перехода бурят в буддизм, открыты Кырменский (1912-1917), Унгинский (1918), Алятский (1922), Муринский, Бильчирский и Ха-ранцинский дацаны и дуганы. Однако вновь возникшие дацаны и буддийские общины не успели развернуть свою деятельность, диктатура пролетариата повела решитель­ную борьбу с религией и церковью, начала проводить политику насильственной атеизации населения, пресле­довать служителей культа. В 1920-1930 гг. постепенно перестали существовать буддийские дацаны и дуганы. В посткоммунистическии период в связи с новым возрождением религии и церкви верующие бу­ряты Усть-Ордынского округа добились строи­тельства нового дацана, который расположен в 5 км от п. Усть-Орда.

Гораздо большее, нежели буддизм, рас­пространение получи­ло среди бурят христи­анство. В 1681 г. была учреждена Даурская миссия, призванная во­влекать в лоно право­славия народы по обе стороны   Байкала,   но она не добилась ощутимых результатов. Вместо нее была создана Иркутская епархия (1727), которая широко раз­вернула миссионерскую работу. Христианизация бурят усилилась во второй половине XIX в. Увеличилось число миссионерских станов и миссионеров, развернулась под­готовка кадров для коренного населения, в дело насажде­ния христианства вовлекается социальная верхушка.

В начале XX века в Западной Бурятии занимались проповедованием христианства 27 миссионерских станов, около 60 миссионерских школ, были переведены и изданы на бурятском языке свыше 40 религиозно-нравственных книг, календари. В Иркутской миссии трудились десятки бурят в качестве священников, переводчиков, учителей, старост. За более чем двухсотлетний период сформиро­валось бурятское православие, общее число крещенных достигало 45 тысяч. Наибольших успехов христианство добилось у приангарских бурят.

После революции 1905 г. начался процесс отторже­ния от христианства. В советское время бурятское право­славие как таковое перестало существовать. Однако по­следствия христианского влияния, особенно через рус­ский народ, ощущаются и поныне.

Читать дальше