В 1745 г. наряду с городской ратушей был учрежден Иркутский губернский магистрат. Он ведал ратушами городов обширной Ир­кутской губернии: Иркутска, Илимска, Балаганска, Верхнеудинска, Селенгинска.

В 1784 году был упразднен губернский магистрат, а ратуша преобразована в городовой магистрат. Во главе его стояли выбор­ные бургомистр, ратман и члены магистратского присутствия. Го­родовой магистрат разделялся на повытья (отделы): ревизское, разрядное, следственное и уголовное. Ревизское повытье занима­лось «исчислением душ» (статистикой населения), сбором и отсыл­кой подушных, процентных и прочих сборов с купцов, мещан и це­ховых, припиской их к городу и увольнением в другие места, веде­нием годовых и месячных приходо-расходных книг, рекрутским нарядом. Разрядное повытье вело регистрацию правительственных указов и предписаний «главных команд», принимало меры к их исполнению, взыскивало недоимки, занималось «интересными де­лами (соляные сборы, оброчные статьи, подряды, откупы и проч.), следило за приказными служителями магистра, чтобы «не было лености прогулок», ведало приемом и увольнением приказных. В ве­дении магистрата находились словесный и сиротский суды. Первый являлся низшей судебной инстанцией, разбиравшей мелкие споры между гражданами, второй разрешал вопросы, связанные с опекой над малолетними, наследованием имущества, усыновлением.

Кроме выборных лиц (бургомистра, ратмана и др.), в Иркут­ском городовом магистрате были два экспедитора и приказные слу­жители, определенные по найму от общества «к исправлению и производству дел», канцеляристы, подканцеляристы, копиисты, пищики, два архивариуса и переплетчик.

Иркутские купцы, цеховые и мещане (посадские) «несли служ­бы» земских старост, сборщиков подушных и оброчных сборов, счетчиков в рейтерии (казначействе), оценщиков в Иркутской гу­бернской канцелярии, смотрителей рынков, наблюдавших за про­дажей товаров и ценами, головы, ларешных и целовальников по соляным сборам в Иркутске, Иркутском Усолье (Усольский соле­варенный завод), Тулуновском станке и Тункинском остроге, оклад­чиков по сбору пошлинных денег с купечества, квартирмистров, сторожей в тюремных казармах, караульщиков, ходоков (рассыль­ных). На иркутских мещан возлагалась еще одна обязанность: вы­делять из мещанских детей учеников для обучения их «приказному делу» при магистратской канцелярии. Это вызывалось недостатком хорошо грамотных и знающих «приказный порядок» людей. В 1784 году городовой магистрат сообщал по этому поводу, что «знающих в обществе приказной порядок, а равно за неимением вольножелающих в здешнем месте сыскать весьма трудно».

Нередко купцы и зажиточные мещане, выбранные для несения той или иной службы, нанимали за себя других. Например, в 1785 году мещанин Курмачев нанял за себя для сбора подушных денег с мещан Ивана Леканова «за договорную между ними плату».

В 1787 году состоялось торжественное открытие Иркутской го­родской думы. По своему составу она была исключительно купече­ской: городской голова — первостатейный купец Михаил Сибиря­ков и десять гласных из купечества. По случаю открытия думы «иркутское купечество дало великолепный обед для всех чинов города и граждан, а к вечеру был бал с маскарадом и пушечной пальбою».

В ведении думы находились городовой магистрат и земская изба.

Еще в 1690 году Иркутску был пожалован особый герб, утверж­денный снова в 1790 г. Герб представлял собою изображение се­ребряного щита, на фоне которого — бабр, бегущий по зеленому полю с соболем в зубах. Некоторые смешивают бабра с бобром. Meжду тем бабр - особое животное. Это сильный и хищный зверь, живущий обыкновенно в жарких странах. Он имеет шкуру светло-желтоватого цвета с черно-бурыми поперечными полосами. Бабр за­бегал в Сибирь из Китая и водился в районе Саянских гор. Этот зверь и был изображен на гербе Иркутска и Иркутской губернии.

Иркутск был административным центром Восточной Сибири. Во второй половине XVII века главное управление сибирскими делами сосредоточилось в Сибирском приказе, находившемся в Москве. На местах управляли воеводы, приказчики и разные служилые люди.

В 1708 году была учреждена обширная Сибирская губерния с центром в Тобольске. В состав ее входила вся Сибирь и даже при­уральская часть Европейской России. В 1719 году Сибирская гу­берния была разделена на 5 провинций: Вятскую, Соликамскую, Тобольскую, Енисейскую и Иркутскую. Восточная Сибирь входи­ла в состав Иркутской провинции, во главе которой стоял вице-губернатор, подчинявшийся сибирскому генерал-губернатору. В 1764 году Иркутская провинция выделилась в самостоятельную губернию.

Официальное открытие губернских учреждений состоялось 15 марта 1765 г. В состав губернии вошли тогда Иркутский, Илим­ский, Якутский, Селенгинский, Нерчинский и Охотский уезды.

В 1767 г. от иркутских купцов был отправлен в Петербург в Ко­миссию по составлению нового уложения депутат В. Сибиряков. В наказе ему купцы добивались монопольной торговли в городе, крае и даже в кяхтинском торге с Китаем.

В то же время купечество стремилось закабалить посадских и це­ховых, прося об отдаче недоимщиков по казенным сборам в работу частным лицам, о разрешении найма работных людей по домашним контрактам, без официальной регистрации договоров, об отдаче си­рот-воспитанников «в вечное служение» купцам.

Лишь отдельные пункты дополнений к наказу соответствовали интересам городского населения в целом: уменьшение повинностей, отвод земельных угодий по льготному окладу, принятие мер против злоупотреблений чиновников.

В условиях бесправия народных масс и удаленности от цент­ральной власти перед сибирской администрацией открывался широ­кий простор для разного рода злоупотреблений. Сибирские чинов­ники прославились своим самодурством, взяточничеством, грабе­жами и насилиями. Известно, что первый сибирский губернатор, князь Гагарин, был в 1721 году «за неслыханное воровство» каз­нен по приказу Петра I. Этот сатрап жил в Сибири с царской пыш­ностью и приобрел громадное состояние. Почти одновременно с Гагариным был казнен за многие злоупотребления иркутский вое­вода Ракитин. По словам летописца, Ракитин «с первого вступле­ния ^воего весьма с подведомственными ему жестоко поступал, ибо и за малые вины велел наказывать кнутом». Однажды Ракитин выехал за Байкал, где встретил возвращающийся из Китая казен­ный караван и ограбил его. Воеводу вызвали в Петербург и там казнили.

В 1731 году сенат представил императрице Анне Иоанновне доклад, где было сказано: «Понеже Иркутская провинция — по­граничная и как для управления таможенных дел и сборов, так и для содержания учиненного с китайским двором трактата границ и порядочной корреспонденции, вице-губернатору быть нужно. Того ради в сенате определен в ту провинцию вице-губернатором статский советник Алексей Жолобов».

Однако изменение в административном руководстве не уничто­жило прежних злоупотреблений. Если иркутские воеводы, находясь в зависимом положении от сибирского губернатора, с опасением брали взятки, то «вице-губернаторы стали брать взятки с сознани­ем своей безнаказанности. Так, вице-губернатор Жолобов за свое трехлетнее пребывание в Иркутске (1731—1733 гг.) «пребрал свое­вольно себе излишнее жалованье... и по следствию взятков деньга­ми и проч... и через непорядочные свои в противность нашим (пра­вительственным) указам поступки нажил 34821 рубль».

Жолобов многих своих подчиненных «пытал безвинно и при пытках жег огнем». Особенно пострадал от жестокости Жолобова иркутянин Иван Литвинцев, который был подвергнут разным истя­заниям за то, что уличал вице-губернатора в похищении казны. «Жолобов, — рассказывает иркутский летописец, — приказал ра­зуть его (Аитвинцева), без сапог привести пред канцелярию и бить палками на правеже по два дня сряду. Когда же Жолобов прибыл на третий день в канцелярию, встал на рундук крыльца и готовился снова начать свои истязания над Литвинцевым, то этот последний, подойдя поспешно к Жолобову, стал уличать его в во­ровстве казенных сумм и закричал: «Слово и дело!» Жолобов, встреченный неожиданно такими дерзкими и поносными для его чести словами, совершенно пришел в бешенство, сбросил с себя епанчу, кинулся на Литвинцева с тростью, проломал ему во мно­гих местах голову и потом приказал отвести в застенок и предать пыткам».

В 1736 году после продолжительного следствия Жолобов «за тяжелые клеветы на тобольских начальников, за разные противо­законные проступки и похищение казенного достояния» был казнен в Петербурге.

Вместо Жолобова пост иркутского вице-губернатора занял пол­ковник Андрей Плещеев. Иркутская летопись говорит, что он «был в канцелярских делах несведущ, вспыльчив и корыстолюбив, про­мышленных и торговых людей за недачу подарков драл плетьми и притеснял приказных служителей; приверженцев же своих любил постоянно угощать и поить разными винами допьяна».4 Плещеев не ужился с местным епископом Иннокентием (Неруновичем). Последний также «отличался нравом суровым и вспыльчивым». Однажды они встретились в гостях у иркутского купца Глазунова, где между ними произошел крупный скандал, кончившийся тем, что епископ вынужден был спасаться бегством и на лодке с риском для жизни уплыл по Ангаре в Вознесенский монастырь. Среди иркутян долгое время жило предание об артиллерийской дуэли, устроенной ими: епископ стрелял из пушек с левой стороны Анга­ры, а вице-губернатор — с правой, из города.

В годы правления вице-губернатора Ланга, по словам той же летописи, «бедные терпели притеснения оттого, что нечем было им откупиться, а богатые посредством подарков всегда были правы и пользовались милостью начальства».

Особенно дурную славу оставил о себе иркутский губернатор Немцов. Он был человек «неблагонамеренный, употреблявший не­померную строгость собственно для того только, чтоб брать более взяток и наживать более денег». Со своими подчиненными Немцов «обходился неблаговидно и определял к должностям не иначе, как взяв значительные подарки». Первый его помощник, «правитель» губернаторской канцелярии Дукучаев, был не меньшим взяточни­ком, чем сам губернатор. Многих своих подчиненных Немцов изби­вал собственноручно. Иркутский летописец рассказывает, что ка­кого-то Бурцова губернатор «приказал привязать к столбу за что-то и долго держал на этой привязи, дабы навести страх на других». Сохранилось также предание о покровительстве Немцова разбой­нику Гандюхину, который зимой тайно жил в городе в доме одного купца. Немцов часто посещал этот дом, встречался там с разбойни­ком, «подолгу беседовал с ним» и даже получал от него часть на­грабленной добычи. Губернатор завел свою «глухую команду», ко­торая, разъезжая по городу и его окрестностям под предлогом до­зоров, учиняла различные буйства и грабежи.

Однажды Немцов поссорился с начальником Нерчинских гор­ных заводов Нарышкиным, который известен был своим крайним самодурством. Нарышкин решил овладеть Иркутском и распра­виться со своим врагом. Набрав «войско», он отправился с ним из Нерчинского завода к Иркутску. Дорогой звонили в колокола, па­лили из пушек, били в барабаны, захватывали обозы с товарами, устраивали грандиозные пирушки, обирали местное население. До Иркутска Нарышкин все же не дошел: он был арестован верхнеудинским воеводой, отправлен в Иркутск, а затем в Петербург. Императрица Екатерина II, узнав о самодурстве Нарышкина, на­звала его «шалуном». Расплачиваться за эти «шалости» пришлось забайкальским крестьянам. Убытки, причиненные казне Нарышки­ным, иркутский губернатор Немцов решил восполнить путем усиле­ния эксплуатации приписанных к заводам крестьян, заставляя их «удвоить силы» при работах на рудниках и заводах.

Колоритную фигуру представлял собою сибирский губернатор Соймонов.

Федор Иванович Соймонов выдвинулся еще при Петре I. Обла­дая значительными знаниями, он первый составил карту Белого мо­ря, а также дал впервые описание берега Каспийского моря. В годы царствования Анны Иоанновны Соймонов занимал пост вице-пре­зидента адмиралтейской коллегии. В 1740 г. был отдан под суд за участие в русской дворянской группировке, боровшейся против не­мецкого господства во времена бироновщины. Соймонову вырвали ноздри, били его кнутом и послали в каторжные работы на Охот­ский солеваренный завод. Императрица Елизавета Петровна воз­вратила ему свободу, но Соймонов прожил в Сибири еще 16 лет «без всякого звания». За это время он выполнил ряд полезных дел, как, например, измерил фарватер р. Шилки и разведывал пути по Амуру. В 1757 году его назначили сибирским губернатором. Шесть лет Соймонов провел на этой должности, отличаясь от дру­гих, управителей Сибири в XVIII в. образованностью, честностью, вниманием к нуждам края. Им была организована морская школа в Охотске, построены маяк и гавань на Байкале, укреплена Омская пограничная линия, положено начало строительству главного си­бирского тракта через Барабинскую степь. Соймонов опубликовал несколько статей о Сибири.

Однако такой администратор, как Соймонов, составлял исклю­чение. Система управления определялась всем режимом крепостни­ческого государства, основанного на самовластии царя, дворянст­ва и чиновников и бесправии народных масс. В этой атмосфере воспитывались «сибирские сатрапы» (выражение декабриста Штейнгеля), подобные Гагарину, Жолобову, Плещееву, Немцову и другим.

Чиновничий произвол крайне неблагоприятно отражался на по­ложении городского населения, но, несмотря на это, роль Иркутска как торгового, товарораспределительного центра Восточной Сиби­ри возрастала.

Читать дальше