ОТКРЫТИЕ СИБИРИ
Если заходит речь об открытии
Сибири, то первая дата, которая вспоминается сразу, это, конечно, 1581 год,
когда Ермак и его дружина перешагнули Каменный Пояс, оставили позади Уральский
хребет и двинулись на восток, к Иртышу. В 1981 году исполняется четыреста лет
этому знаменательному событию русской и мировой истории.
Земли, расположенные восточнее
Урала, привлекали внимание русских людей и ранее. Новгородцы-ушкуйники еще в
XIV веке принесли на Русь полулегендарные, во многом фантастические сведения о
«человецех незнаемых в Восточной стране»... Сказание начинается так: «Над морем
живут люди самоедь зовомые молгонзеи. А ядь их мясо оленье да рыба. Да между
собою друг друга ядят. А гость к ним откуды приидет. И они закалают дети свои
на гостей, да тем и кормят. А который гость у них умрет и они того снедают, а
в землю не хоронят, а своих також. Сияж люди невеликы взърастом. Плосковидны. Носы
малы. Но резвы велми и стрельцы скоры и горазды. А ездят на оленях и на собаках.
А платие носят соболие и оленье...
В той же стране иная самоедь такова
ж... Лете месяц живут въ мори. А на сусе не живут того ради, занеж тело на них
трескается и они тот месяц въ воде лежат, а на берег не смеют вылести.
В той ж стране есть иная самоедь.
По пуп люди мохнаты до долу, а от пупа въ верхъ яко ж и прочий человеци. А ядь
их рыбы и мясо. А торги их соболи и песцы и олений кожи.
В той ж стране иная самоедь. Въверх
рты на темени, а не говорят, а образ в пошлину человечь. А коли ядят, и они
крошят мясо, или рыбу до кладут под колпак или под шапку, и как почнут ясти и
они плечима движут въверхъ и вниз.
В той ж стране есть иная самоедь.
Якож и прочий человеци. На зими умирают на два месяца. Умирают та-ко, как где
которого застанет въ те месяцы, тот там и сядет. А у него из носа вода изойдет
как от потока да примерзнет к земли и кто человек иные земли неведанием поток
той отразит у него и сопхнет с места и он оумрет, то уже не оживет. А не
сопхнет с места, той оживет, и познает и рече ему о чем мя еси друже
поуродовал. А иные оживают как солнце на лето вернется. Тако на всыкый год
оживают и умирают...
В той ж стране иная самоедь. По
обычаю человеци, но без глаз. Ръты у них межи плечми. А очи въ грудех. А ядь их
головы олений сырые. А коли им ясти и они головы олений возметывают себе врот
на плечи и на другый день кости измещуть из себя тудаж, а не говорят. А
стрельба же их трубка железна въ руце. А в другой руце стрелка железна. Да
стрелку туж вкъладает въ трубку. Да бьет молотком въ стрелку...
Вверх тоя ж рекы великия Оби есть
люди ходят поподземлею иною рекою день да нощь съ огни. И выходят на озеро и
над тем озером свет пречюден. И град велик, а посаду нет у него. И кто поедет
къ граду тому и тогда слышити шюм велик въ граде том. Как п въ прочих градах.
И как приидут в него и людей в нем нет и шюму не слышити никоторого. И ни иного
чего животна.
Но въ всякых дворех ясти и пити
всего много и товару всякого кому что надобе. И он положивъ цену противу того,
да возьмет что кому надобет и проч отходят. А кто что без цены возьмет, и
прочь отидет и товар у него погыбнет. И обрящется пакы въ своем месте. И как
проч отходят от града того и шюм пакы слы-шети какъ и въ прочих градах...»
Фольклорные рассказы о диких людях
продолжались и позднее. В феврале 1685 года «почала быть словесная речь меж
всяких чинов, будто в Енисейском уезде, вверх по Тунгуске-реке явились дикие
люди об одной руке и об одной ноге». Узнав об этом, воевода в Енисейске велел
расспросить чадобских (ангарских) тунгусов, «где те дикие люди живут и каковы
они в роже, те люди, и какое на себе платье носят».
|