Известно, что уже две тысячи лет
назад вдоль берегов и на островах Берингова пролива, например, вблизи современного
поселка Уэлен, существовали поселки охотников на морского зверя, тех, кто
заложил фундамент позднейшей эскимосской культуры.
Море полностью обеспечивало жителей
арктического побережья мясной пищей, тюленями и моржами. Мясо и сало морских
животных употребляли в пищу, из шкур шили одежду и приготовляли домашнюю
утварь, охотничьи снасти. При недостатке хорошего дерева кость, особенно
челюсти, позвонки и ребра кита, использовали в качестве строительного
материала: из нее сооружали каркасы землянок. Сало моржей и тюленей, горевшее в
выдолбленных из камня или вылепленных из глины лампах, согревало и освещало хижину.
Морской промысел, связанный с
определенными, наиболее удобными для него пунктами, привел к еще более прочной
и постоянной оседлости. В местах, богатых морским зверем и водяной дичью, на
выдававшихся в море мысах, по островам и бухтам, обильным наносным деревом —
плавником, густо разместились многочисленные поселки берингоморцев, от которых
уцелели вырытые в земле основания жилищ и обвалившиеся ямы для запасов мяса.
Внутри полуподземных жилищ их
хозяева проводили долгую полярную ночь. Женщины при скудном свете ламп-жирников
готовили пищу и шили одежду. Мужчины в свободное от охоты время выделывали
различные вещи, чинили охотничье вооружение и утварь. С утомительно длинной
полярной ночью связано поразительное обилие художественных изделий, в которых
нашла свое выражение живая фантазия и жажда деятельности сильных, ловких и находчивых
охотников Арктики. В их художественных изделиях отразилось свойственное этим
людям упорство, потому что вырезать скульптуру животного или сложный орнамент
на твердом куске моржового клыка, а то и бивня мамонта простым каменным
острием нелегко. Весь свой многовековой технический опыт обработки кости
вложили древние берингоморцы в художественную резьбу.
Эти жители далекого Севера
взрастили необычное по стилю богатое искусство, поднялись до наиболее высокого
технического уровня, которого могло достигнуть человечество, пользуясь
средствами каменного века. Их культура, веками существовавшая на побережье ледовитых
морей, дошла до нашего времени в таком виде, что глубокие исследователи
северных народов считали ее настоящим арктическим чудом.
Выдающийся русский исследователь
культуры сибирских племен В. Богораз писал: «Культура полярных племен вообще
представляется своеобразной, я сказал бы, почти чудесной. Мелкие группы
охотников, живущих на самой окраине вечного льда и вылавливающих ежедневную
пищу гарпуном из холодного и бурного моря, сумели из китовых ребер и глыб снега
создать свое теплое жилище, сделали кожаную лодку, лук из костяных пластинок,
затейливый гарпун, сеть из расщепленных полосок китового уса, собачью упряжку,
сани, подбитые костью, и разное другое. Многие из этих полярных изобретений
проникли далеко на юг к племенам, обитающим в наиболее счастливых широтах, и
даже позаимствованы европейцами... Художественная одаренность арктических
народов, их вышивки, рисунки... значительно выше общего уровня племен,
обитающих на юге, и могут выдержать сравнение с лучшими образцами» (этнографического
искусства).
В эпоху палеолита, как известно,
тундра и лесотундра простирались от Британских островов до Тихого океана. И
соответственно в палеолите сложился такой же, как у современных эскимосов,
уклад жизни оседлых охотников. С той лишь разницей, что эскимосы и оседлые
чукчи имели основой своей оседлости добычу моржей, тюленей и китов, а древние мальтинцы —
мамонта, носорога и северного оленя.
|