Какими последствиями грозило
его соплеменникам ослушание требованиям Тыгына в тех случаях, когда он
обращался к ним за помощью, видно из рассказа о судьбе Ходоринского рода.
«Якуты-ходоринцы, — говорится в легенде, записанной у потомков самих
ходоринцев, — составлявшие тогда один род-аймак, жили в 33 чумах в
Восточно-Кангаласской земле на аласе-летнике Кобе-дэ, что находится недалеко от
теперешней речки Мыла. Главой их был старик, которому все подчинялись и слова
которого выполнялись беспрекословно. Однажды летом с западной стороны этой
реки (Лены) прибывает к ним с отрядом людей, с большой боевой дружиной
Тыгын-Баай. Прибыв, стал жить со своими людьми и скотом в урасе на аласном
косогоре. Живя так, через некоторое время просит ходоринского старика отпустить
ему трех витязей в панцирях, которые бы помогли ему в битвах. Оказывается, он
ехал воевать против предков абагинцев, которые жили в то время у речки Амги.
Тогда ходоринский старец вызывает к себе трех лучших витязей с панцирями и
говорит им: «Вот прибыл к нам глава якутов — богач Тыгын-тойон. Он едет в Амгу,
чтобы грудью встретиться с врагами, лить их кровь за кровь своих, драться с
ними за честь и славу. Идите с ним помочь ему». На это те возразили: «Мы бы,
если смогли, сами его попросили быть нашим помощником, не то чтобы быть его
помощниками», и наотрез отказались идти с Тыгыном.
После этого Тыгын устраивает
пышный ысыах, на который собирает множество народу. Ысыах продолжается семеро
суток. На ысыах явились все ходоринцы. Были разнообразнейшие игры и обильная
еда. На исходе седьмого дня ходоринцы не выдержали и, когда настала ночь,
заснули. Этого только и нужно было Тыгыну. Как только те заснули, он перебил
всех жителей 33 чумов, в том числе и тех трех витязей, не щадя никого, ни
стариков, ни женщин, ни детей... А когда с ними было покончено, он со своими
людьми спрятал всех убитых в одну общую яму». Был безжалостно уничтожен, говорится
в легенде, даже и один малолетний мальчик, который спрятался на дне озера в
озерной траве. Люди Тыгына взяли стрелу, плюнули на ее острие, совершили заклинание
и выпустили вверх; падая вниз, заколдованная стрела впилась в голову ребенка,
который сразу же появился на поверхности озера. До сих пор в Ходоринском
наслеге на косогоре аласа Кобэдэ видны глубоко погруженные в землю столбы
частокола, похожие на зубчатую железную ограду; видны еще и очертания яшъи в которую закопали убитых.
Нынешний же Ходоринский паслег образовался из потомков одного случайно уцелевшего
человека, к которому присоединились люди из рода Еосюй-Хангалас.
Рассказ этот приукрашен трафаретными
мотивами якутского исторического фольклора, как и сюжет об умерщвлении младенца
заколдованной стрелой или об ысыахе, устроенном с коварной целью обмануть бдительных
врагов. Основная канва его тем не менее насыщена трагической реальностью, и
вряд ли можно сомневаться в том, что жестокая расправа Тыгына с непокорными
ходоринцами действительно имела место.
Достигнув такого могущества и
власти, Тыгын все же не мог удовлетвориться ими. Он решил, что теперь
наконец-то наступил момент, когда могут осуществиться его стремления к полному
господству над якутскими родами. Как говорит Линденау, «он снова страстно
захотел привести в подчинение свою семью». Однако в ответ на такое требование,
выраженное Тыгыном в беседе с его старшим братом Каджага, последний настолько
разгневался, что ударил Тыгына по лицу, и тот ушел домой окровавленным.
Покинув жилище Каджага, где произошло это событие, Тыгын велел сообщить ему,
что, как только выздоровеет, отомстит за свой позор. Каджага и «остальные»
(его сородичи) хорошо знали, что не могут оказать Тыгыну никакого
сопротивления, и потому поспешили бежать от него. К ним присоединились
некоторые люди из Намской волости.
|