В архивах не сохранилось или
пока не найдено письменных документов о большинстве таких отважных путешествий
с запада на восток. Однако кто знает, может быть, со временем мы узнаем из письменных
источников не только об именах отважных путешественников, но и об их
трагической судьбе, об их подвиге.
В 40-х годах наша экспедиция
верхом на оленях путешествовала по Жиганской тайге — стране моховищи «травяных
речек», искала новые материалы для ранней истории Якутии.
Охотник и оленевод колхозник Николай
Курилов из Олерского (прежде Хангайского) наслега в низовьях Лены рассказал,
что некий человек, охотившийся зимой на песцов, обнаружил на берегу моря следы
человека. Ступив на след, охотник увидел, что тот равняется нескольким
харысам (четвертям). Следы шли в море.
Охотник встал рано утром и
поехал по следам. После двух суток езды он увидел ночью перед собой гору,
возвышавшуюся сквозь морозный туман, как остров. Перед горой следов стало
много. Навстречу ему вышла женщина высотой в несколько сажен. Она взяла охотника
за руку и повела в дом. В доме находился также и мужчина.
Мужчина сказал охотнику: «Я
сам виноват, что показал свои следы, иначе бы ты не пришел сюда... Теперь
отправляйся назад в свою землю, только никому не рассказывай. А я тебе помогу
вернуться. Сейчас же не выходи, пока я не приготовлю нарту. Выйдешь потом
сразу». Через некоторое время тот человек зашел снова в дом и сказал: «Все
кончено, теперь выходи». Кругом был сплошной туман, ничего не видно. Хотел
увидеть их дом охотник, но ничего не увидел. Великан посадил его на нарту,
завязал ему глаза и сказал: «Когда доедешь до своей земли, собак отпусти».
Те места, где раньше дважды
ночевал, охотник теперь прошел без ночевки, в один день. В пути охотник
развязал глаза и увидел, что его везут не собаки, а два волка. Его же собаки не
могли тех догнать. Дойдя до дома, охотник отпустил волков-собак, и они сразу исчезли.
Его собственная собачья нарта была нагружена доверху. Когда он раскрыл груз, то
увидел множество лисиц-песцов. Когда охотник был в той заморской юрте, хозяин
спросил его: «Почему ты бродишь один по берегу моря». Охотник ответил, что этим
мы и живем. Пожалев его, великан дал ему так много пушнины. Дом же великана был
обыкновенного, человеческого вида. До старости тот охотник никому об этом
случае не говорил, а рассказал только при смерти.
В других вариантах этих легенд
говорится, что охотник, попав в селение таинственных людей-великанов по следам
гигантского человека, поехал с ним в открытое море. В некоторых случаях рассказывается,
что люди эти уносят из человеческих костров горящие головешки. Они отличаются от обычных людей,
обитателей материка, не только своим гигантским ростом, то и тем, что имеют
длинные густые брови или даже сплошь покрыты шерстью; это — «бородатые» люди.
В описании же жилищ много
реальных черт, много такого, что поразительно напоминает жизнь оседлых морских
охотников-зверобоев арктических островов.
Дома «бородатых» расположены
не по одному, а целыми поселками. Форма домов круглая, то есть куполовидная,
как у полуподземных жилищ эскимосов и сидячих чукчей. Дома делятся на две
части, на сени и внутреннее
пространство. Так строились эскимосские зимние жилища, куда попадали через сени. Внутри дома
располагались спальные пологи. Жилище освещалось се печами, а «светящимся
камнем». В этом источнике света нетрудно увидеть жировую лампу, которая обогревает
и освещает эскимосские жилища, а также служит для приготовления пищи. Ездят
«бородатые» на собаках, похожих на огромных волков.
Таким образом, в легенде о
«бородатых» людях обнаруживаются определенные элементы этнографической
действительности, которые говорят о древних связях континентальных охотничьих
племен с обитателями морских островов.
|