Со временем, когда на севере
Азии появились русские, они не только легко восприняли представления
аборигенов о жителях островов Ледовитого океана, но развили их дальше, придали
им новую окраску соответственно своим представлениям и мировоззрению.
В их легендах о «земле
бородатых» отразилась наивная крестьянская мечта о вольной земле без царя и
помещиков.
В Якутске И. Сельскому в
середине XIX века рассказывали о существовании «съиздавна каких-то жителей,
прежде сосланных, потом бежавших и поселившихся на неизвестных островах
Ледовитого моря. В давние годы какой-то промышленник около Колымского устья
осматривал на островах звероловные снасти. Там застигла его пурга, и он
заблудился. Долго блуждал он по окрестным пустыням, и наконец собаки привезли
его в незнакомое селение, состоящее из нескольких домов, которые все были
срублены на угол. Заблудившегося приняла женщина, но она с ним ничего не
говорила. Поздно вечером пришли с промысла мужики и стали расспрашивать
прибывшего к ним: кто он, откуда, по какому случаю и зачем заехал к ним, не
слыхал ли он об них чего прежде и наконец не подослан ли кем? Промышленника
этого они держали под присмотром шесть недель, поместили его в отдельном доме и
не дозволяли отлучаться ни на шаг, ни с кем не разговаривать. Заключенный во
время пребывания своего там часто слышал звон колокола, и обитатели этого
заповедного селения собирались в молельню, из чего он и заключил, что это был
раскольнический скит. Наконец жители этого дикого селения согласились
отпустить этого промышленника, но взяли с него при этом клятву молчать обо
всем виденном и слышанном им. Затем они ему завязали глаза, вывели из селения
и проводили очень далеко. При расставании подарили ему большое количество
белых песцов, красных лисиц и сиводушек».
В свою очередь, верхоянский
исправник писал иркутскому епископу Вениамину, что на Ледовитом океане есть
«неизвестный географии остров. Он в хорошую и ясную погоду с острова Новой
Сибири к северо-востоку представляется точкой. На этом острове есть жители.
Их называют бородачами, потому что, говорят, народ совершенно оброс волосами. С
ними весьма редко и под опасением смерти имеют сношения дикие чукчи, которые
передают о сем под секретом чукчам, платящим ясак. Они, тоже под секретом,
русским...
Народное предание говорит, что
бородачи на том острове проживают лет четыреста; что какой-то епископ со
свитою был занесен на него и выброшен, судно разбилось, и спасения не было,
будто бы слышат на том острове звуки колоколов, но как в жилья свои бородачи
не допускают, а ведут торговлю только на берегу, то дикие чукчи сами наверно
сего не удостоверяют».
Протоиерей П. Громов допускал,
что чукотский рассказ о неведомом городе «бородатых» людей, где есть
христианские церкви с колоколами, может иметь связь со сказанием о гибели
миссионера Флавиана (конец XVIII века) со свитой.
Остается добавить, что древние
легенды оказались одним из стимулов и к географическим исследованиям в начале
XIX века, к поискам загадочной «Земли Санникова»!
Не случайно, еще в конце этого
века один колымский старик, услышав об экспедиции Седова на Северный полюс,
сказал:
«Ну значит, беспременно к
людям, что в домах с золотыми крышами, заедут», намекая на таинственных
островитян, о которых согласно говорят легенды русского и коренного населения
прибрежья Ледовитого океана.
Таким образом, если в
рассказах мангазейских казаков о Пенде звучит жажда славы и богатырский .размах
подвига первооткрывателей для русского государства новых земель, то в цикле о
«бородатых» явственно выступает более глубокая идея: о воле и свободе. Слышна
исконно мужицкая тоска по свободной от крепостного ига земле.
Эту землю, страну
крестьянского счастья, искали наши мужики. Она снилась им десятки и сотни лет.
Они чаяли ее найти и во льдах Северного океана. Об этом и рассказывают легенды,
где причудливо переплелся фантастический вымысел с этнографической реальностью.
|