Но еще удивительнее мудрая лаконичность
и простота, а вместе с тем фантастическая изощренность рисунка и, наконец, то
острое композиционное чувство, с которым древний мастер, а лучше сказать,
художник, разместил его на боковой плоскости камня. Он, этот рисунок,
органично слит с шершавой глыбой. И не только глыбой, но и со всем окружающим
ландшафтом уссурийской тайги, с ее опьяняющими запахами, с необъятными
просторами великой азиатской реки.
Когда уровень Амура
повышается, волны лижут бороду чудовища и его косые глаза. Волны поднимаются
все выше и выше, пока, наконец, весь камень не скрывается под водой. Затем
через месяц, два или три погруженный в воду камень снова поднимается над зеркалом
вод. И так из года в год, из века в век...
Образ чудовища, выбитый на
сакачи-алянском камне, рожден как будто самой матерью-землей, создан ее
стихийной творческой силой, той, что гонит из своих глубин весенние бурные
соки и дает начало всему живому на свете.
Не случайно, должно быть, в
первый раз, когда мы увидели и обводили пальцем полустертые линии рисунка, он
вызвал в памяти что-то очень старое и очень близкое. Вспомнился древний
греческий миф о детстве вселенной и богов, о порожденных богиней земли Геей чудовищных
исполинах, многоруких и змееногих титанах. Вспомнилась битва олимпийцев с
сынами земли, высеченная на мраморе Пергамского алтаря! Не таким ли древнейшим
мифом о детстве земли рожден и этот загадочный образ древнего чудовища на
Амуре?
В самом деле, как ни далек
древний Пергам от Са-качи-Аляна, мы еще увидим, что у жителей Сакачи-Аляна до
сих пор живет такой же миф о первых днях вселенной, о мифических
героях-полубогах. Миф, который служит ответом на вопрос, как появились рисунки
на камнях Сакачи-Аляна.
Неподалеку и тоже наполовину в
воде лежал второй камень с выбитым на нем изображением еще одной маски или
личины, но без такого пышного обрамления, как в первой фигуре. Лицо это имело
яйцевидную правильную форму. На нем резко выступали раскосые глаза с отчетливо
выбитыми в камне круглыми зрачками, широкий расплывчатый нос. На щеках и
подбородке виднелись параллельные дуги — возможно, татуировка.
Всюду в этом районе, начиная с
села Малышева и кончая последними вниз по Амуру домами нынешнего Сакачи-Аляна,
встречаются древние изображения — настоящий музей первобытного искусства
амурских племен далекого прошлого. Общее количество древних изображений в
Сакачи-Аляне можно установить лишь приблизительно: часть года Амур перекрывает
свои песчаные берега, а вместе с ними и валунные россыпи, среди которых находятся
камни с личинами. Многие из них, вероятно, погребены в песке. По крайней мере в
процессе изучения сакачи-алянских рисунков, нам не раз приходилось
производить небольшие раскопки, чтобы освободить от песка ту или иную часть
расписанной глыбы.
Рисунки на валунах Сакачи-Аляна
несут в себе признаки глубокой древности. Они нередко сглажены и стерты до
такой степени, что на глаз трудно определить контуры отдельных фигур и их
детали. В ряде случаев желобки рисунков удается проследить сначала только
пальцами, осязанием, на ощупь. Выбитая в древности поверхность камня ровнее и
глаже, чем первоначальный фон на валуне, не тронутый рукой человека, неровный
и шероховатый.
Всего в Сакачи-Аляне около ста
пятидесяти рисунков.
|