УТЕС СКРИПЕР

На Байкале нет, пожалуй, более популярного и до­ступного в туристском отношении места, чем участок от Листвянки до Большого Голоустного. Приморский хребет здесь обрывается прямо в море, и тропа от Лист­вянки из-за подстерегающих на ней опасностей до сих пор носит у местных жителей название Собачьей. Нет слов, в маршрутном отношении она очень напряженна, но и необыкновенно живописна: здесь много чудесных уголков и известных достопримечательностей. Среди них наибольшей популярностью пользуются утесы Скрипер и Чаячий.

Многосотметровой громадой встал Скрипер на пу­ти тропы перед мысом Соболева и своими практически отвесными степами, обрывающимися в воду, заставил тропу зигзагами-серпантинами взобраться на   самую верхушку утеса. Она носит название перевала Скрипер. Если не пожалеть сил и подняться на несколько десят­ков метров, то взору откроется поистине сказочной кра­соты окрестность: мыс Лиственничный, поселок Большие Коты и падь Сенная. Через вольные морские просторы хорошо просматриваются пики Хамар-Дабана. Велико­лепная панорамность тропы, камерный уют роскошных лужаек и очень крутых распадков, разрезающих утес на несколько блоков, делают Скрипер великолепным ту­ристским объектом.

Неменьшую известность принесли ему археологиче­ские находки в пещере. Сохранившийся широкий вход, частично заваленный глыбами конгломерата, еще поз­воляет проникнуть в пещеру, находящуюся на трудно­доступном склоне на высоте около 200 метров над уров­нем озера. Считается, что второй ход, позволивший ис­следователям беспрепятственно произвести раскопки, в настоящее время обрушился. В нижнем   культурном слое на глубине полуметра найдены немые свидетели новокаменного века:  наконечники стрел, ножевидные пластинки, скребки для очистки шкур, остатки глиня­ной посуды с орнаментом, следы очага. Находки в верх­нем слое — железные наконечники стрел, бруски из мел­козернистого песчаника,  костяные шилья,  фрагменты глиняной посуды курыканского времени — представля­ют культуру железного века. Уникальным оказалось днище сосуда с древнетюркскими знаками. Кости лоша­дей, куланов, нерп и птиц, скелет человека с уложенны­ми вокруг него железными стрелами дополняют доволь­но обширный круг находок. Исследователи предполагают, что с площадки пещеры древние обитатели подавали огневые и дымовые сигналы соседним городищам. Такая сигнализация находила широкое применение у народов тюркского происхождения.

Утес Скрипер, один из символов и ключевых образов Байкала, представляет, таким образом, один из памят­ников природы озера, не повидав который, нельзя ска­зать, что видел Байкал. При охране памятника предме­том особой заботы должно стать, в первую очередь, со­хранение растительности, древесной и травянистой; раз­ведение костров следует разрешить лишь в специально отведенных местах в падях Сенной и Нижней. Эти огра­ничения, включая организацию движения только по действующей и маркированной тропе, следует отнести и к другому утесу, расположенному по другой стороне мыса Соболева, — Чаячьему.

ЧАЯЧИЙ УТЕС

Если от Скрипера двигаться по тропе в северном на­правлении, то вскоре она прижмется к самой воде. В дождь сверкающая галька разноцветьем радуги ожи­вит путь. Если перевести взгляд наверх, то откроется чарующая картина древних замков и башен из конгло­мератов. Через три километра они выставят на пути не­преодолимую, на первый взгляд, громаду Чаячьего уте­са.

Однако проход здесь есть и назван Чертов мост. Ко­гда-то в самом узком месте, где надо было делать пры­жок над тридцатиметровой бездной, человек уложил несколько бревнышек, однако это не намного уменьши­ло его страх перед бездной. Старожилы до сих пор рас­сказывают байку о встрече путника на мосту с медве­дем. Никто из них не хотел уступить дорогу. Зверь пер­вым не выдержал человеческого взгляда, повернулся и сорвался на лежащие в полосе прибоя зубья-камни. Сейчас тропа, опоясывающая утес, настолько расшире­на и безопасна, что по ней проводят вьючных лошадей. Поблизости находится Медвежья падь. Путеводитель1 пятидесятых годов говорит, что в ней «часто можно встретить медведей». Однако, увы, давно в этой округе не «пахнет» медведями, как и чайками, которые дали имя этому утесу. Но если принять во внимание циклич­ность природных явлений, то птицы могут вернуться в свой брошенный дом. Вернуться при одном условии — если мы сохраним его в том виде, в каком они его оста­вили,

СКАЛА ДВА БРАТА

На берегах Байкала немало рядом расположенных живописных природных образований, которые носят на­звание Братьев. (Группа скал-столбов на мысу Саган-Хушун в северной части острова Ольхон, например, по­лучила название Три брата). Именем Двух братьев на­званы и эти две великолепные скалы, расположенные на склоне Приморского хребта в полутора километрах к югу от поселка Большие Коты.

Два брата, вознесшись метров на 300 над уровнем озера, имеют вид плоских башен высотой до 50 метров, разделенных небольшим распадком. С их вершин от­крывается чудесный обзор береговых скальных обнаже­ний и галечных пляжей с янтарно-желтыми полосами песка, бирюзовой гладью Байкала и частоколом вершин Хамар-Дабана. Естественно, что Братья, в свою оче­редь, хорошо видны как с берега и береговой тропы, так и с воды или льда озера. Несомненным украшением скал является таежное окружение, особенно осенью, когда золотой парчой пламенеют листья берез и хвоя листвен­ниц. Некоторые деревья «ухитрились» подняться на скалы: одинокая береза венчает двухвершинную скалу, напоминающую спину верблюда; несколько кедров на­селяют северную, более высокую часть.

Как памятники природы эстетическую ценность Два брата могут иметь только в комплексе с окружением. Следовательно, на скалах и у их подножья должны быть запрещены разбивка бивачных стоянок и разжиганиекостров, нанесение надписей на скалах, рубка деревьев и сбор растений и минералов. От байкальской тропы к скалам следует проложить маркированную дорожку с установкой указателей и информационных щитов.

СОКРОВИЩА МЫСА УЛАН-НУР

Тажеранская степь — одно из самых удивительных мест на Байкале — неказиста внешне: голые обрыви­стые берега тянутся на многие десятки километров, мно­гочисленные скальные прижимы и мысы мало наруша­ют их однообразие. В этой унылой череде так же мало­привлекателен и мыс Улан-Нур.

Но он широко известен в среде специалистов как минералогическая кладовая Прибайкалья, по уни­кальности не имеющая себе равных в СССР. Именно здесь иркутским ученым А. А. Коневым открыты новые минералы тажеранит и азопроит (последний пока еще нигде не обнаружен). Редчайший минерал кирштейнит помимо Улан-Нура, найден еще только однажды в Бель­гийском Конго; гейкилит, имеющий всего три находки в мире, впервые обнаружен также на Улан-Hype. Джер-фишерит, впервые встреченный в метеоритах американ­ским ученым Джероном Фишером, на Тажеранском мас­сиве открыт лишь в третий раз в земных условиях пос­ле Хибин и Талнаха, но, в отличие от двух других про­явлений, здесь он весьма близок к метеоритному; Уни­кальные кристаллы перовскита на Улан-Hype сделали бы честь всемирно известному парижскому минерало­гическому музею — так редко он встречается в природе. Также уникальны найденные кристалллы голубого диопсида, разной окраски феониты. В черных песках лито­рали в виде шлихов обнаружены сапфиры, рутилы, цир­коны, рубины и разноцветные шпинели, относящиеся к драгоценным и полудрагоценным камням.  Удивительный перечень можно было бы очень долго продолжать, так он велик. Всего для Тажеранского массива в на­стоящее время диагностировано 120 минералов, более 30 требуют еще определения названия. И все эти от­крытия сделаны за последние семь лет!

Таким образом, по разнообразию минерального со­става и уникальности минералогических ассоциаций четырехкилометровая в диаметре вертикальная труба Тажеранского массива, половина которого скрыта во­дами Байкала, приближается, а в некоторых отношени­ях и превосходит Ильменский государственный минера­логический заповедник, о котором академик А. Е. Фер­сман сказал: «...минералогический ...рай, единственный на земле по богатству, разнообразию и своеобразию своих ископаемых недр». Около 180 минералов найдено на этом участке Уральских гор, более 700 работ написа­но со времени его образования —с мая 1920 года.

Значит, у Улан-Нура все еще впереди! И, следова­тельно, беречь его следует пуще ока!

А беречь следует незамедлительно. Ежегодно здесь проводятся студенческие геологические практики, нано­сящие мысу немалый ущерб. Видимо, так были разру­шены уникальные столбчатые мончелитовые скарны, полностью состоящие из этого минерала. В связи с бур­ным развитием коллекционирования микроминералов следует категорически запретить всякие индивидуаль­ны сборы на Улан-Hype: в погоне за обменным фондом любители без разбору тащат мешками все, что им по­падает на глаза. Территория интенсивно загрязняется отдыхающими и туристами (при подготовке бухты для приема делегатов 11-го съезда Международной минера­логической ассоциации пришлось убрать центнеры вся­ческого мусора). В 1984 году Улан-Hyp снова будет встречать представителей международного минерало­гического конгресса, который состоится в Москве. Следовательно, в лице Тажеранского массива на мы­су Улан-Hyp мы имеем уникальный минералогический памятник природы. Он нуждается в заповедном режи­ме охраны. По предложению Института земной коры Сибирского отделения Академии наук СССР здесь, на территории радиусом в 500 метров, необходимо создать филиал Слюдянского минералогического заповедника, а значит, запретить производство каких бы то ни было промышленных разработок минерального сырья (за ис­ключением геологоразведочных, способствующих выяс­нению минералогического состава района), сбор мине­ралов частными лицами, в особенности в зоне литора­ли. Следует сохранить внешний вид бухты и мыса, за­претив въезд на территорию памятника индивидуаль­ного автотранспорта. Только такие меры помогут со­хранить феномен Тажерана для систематических науч­ных исследований.

УТЕС ШАМАНСКИЙ НА РЕКЕ ИРКУТ

После порогов Зыркузунской петли Иркут постепен­но перестает кипеть и яриться, крутые берега его идут на убыль. Собачьи перекаты кажутся уже совсем мир­ными, и вдруг река словно останавливается, подпертая гигантской скалой. Это полукилометровой стеной выдви­нулся знаменитый Шаманский утес. И река почтитель­но и смиренно, делая порядочный крюк-излучину, оги­бает внезапную преграду. Почти двухкилометровый от­рог заканчивается крупным великолепным скальным обнажением из красно- и сероцветных песчаников, конг­ломератов, доломитов, ангидритов и других пород. Все это издавна привлекало внимание ученых. Еще И. Чер­ский, изучив здесь составляющие породы, выделил так называемую мотскую свиту (по названию расположен-ной' напротив утеса деревни Моты). С тех пор Шаман­ский утес неизменно привлекает внимание  ученых как классический пример геологического обнажения, так называемый стратотип.

Утес исключительно живописно поднимается над ле­систыми берегами Иркута. Его гребень покрывает пыш­ная шапка соснового леса, которая не только его укра­шает, но и защищает от разрушения и загрязнения.

Утес очень популярен не только у приезжих и тури­стов, но и у местного населения. А все прогулки своей конечной целью ставят восхождение на его вершину. В результате бесконтрольных и неограниченных посеще­ний на утесе неоднократно возникали лесные пожары. Поэтому по периметру охранной зоны памятника необ­ходимо установить информационные щиты, разъясняю­щие ценность объекта и необходимость сохранения его природных богатств: животного и растительного мира, геологических пород. В пределах охранной зоны огра­ничить всякое строительство, движение по территории памятника организовать только по маркированным тропам, запретить разведение огня и устройства бива­ков. Особо следует подчеркнуть необходимость соблюде­ния мер безопасности при восхождениии на вершину (из-за малой прочности и неустойчивости слагающих утес горных пород возможны камнепады).

СКАЛА СТОЛБАК НА РЕКЕ ИРКУТ

Огромная, темная, двухсотметровая скала почти от­весно спустилась в Иркут. Острые скальные гребни, поднимаясь от подножья вверх, образовали узел из се­ми вершин.

На Столбаке удивительно сочетается несколько гео­графических ландшафтов. Основание скалы опоясано степью с сухолюбивыми травами: начиная с весны, здесь цветут прострелы, медуницы, позже появляются ирисы, фиалки, водосборы, ветреницы, в июле загораются саранки, к осени зацветает кипрей. Чуть выше по­является сосна, потом — непривередливая лиственница, а на вершинах властвует житель высот кедр. Удиви­тельно многообразен и животный мир скалы: здесь жи­вут щитомордники и гадюки, кабаны и косули, ястреба-тетеревятники, устраивающие свои гнезда в кронах! кедра. Но наибольшей достопримечательностью Столбака специалисты считают редчайшего пернатого хищ­ника — сокола-сапсана.

Массив Столбака, как место обитания редких жи­вотных, должен быть сохранен в первозданном виде на долгие времена. Этому должен способствовать заказной режим его использования, запрещение установки биваков и разжигание костров как на склонах, так и в ох­ранной зоне, ширину которой должны установить спе­циалисты.

СКАЛА ВИТЯЗЬ

Среди скальных городов и останцев, которых так много в прибайкальской тайге под Иркутском, нет бо­лее популярной скалы, чем Витязь. Тот, кто хоть один раз побывал возле скального богатыря, всегда стремит­ся к нему вернуться —независимо от времени года Ви­тязь обладает чарующей притягательной силой.

И в самом деле, трудно остаться равнодушным при виде этих теплых, светлых скал, плит, стен, карнизов живописных скульптурных групп, сложенных розовым гранитом. Сравнительно недавно — пятнадцать-двадцать лет назад, стал широко известен Витязь, но уж и не знает, не помнит никто, кто дал этому причудливому творению природы такое меткое название. И действи­тельно, если взглянуть на скалу с юга, в профиль, с бе­рега быстрой и студеной Олхи, то отчетливо станут вид­ны надвинутый на глаза шлем, нос, решительный подбо­родок. Взгляд каменного воина, твердый и немигающий, устремлен на восток, к Байкалу. Витязь стал в области колыбелью нового вида спорта — скалолазания. С мая 1966 года, когда ангарская секция альпинизма провела первые в истории области соревнования по скалолаза­нию, ежегодно в соревнованиях различного ранга, от первенств секций и городов до чемпионатов области, здесь выступают сотни спортсменов. В последние годы Витязь постоянно используют для тренировок туристы и спелеологи. Можно с уверенностью сказать, что Витязь стал в полном смысле слова орлиным гнездом иркут­ских и ангарских альпинистов, из которого «вылетели» на всесоюзную арену известные мастера и чемпионы по альпинизму.

Популярность этого чудесного уголка привела к тре­вожным явлениям: для костров интенсивно вырубается лес, неизвестными лицами регулярно сжигаются с боль­шим трудом построенные спортивной общественностью домики-базы спортобществ, уничтожаются немногочи­сленные деревья, растущие на скальных уступах Витязя и украшающие его «фасад».

А выход есть: Витязю нужна спортивная база с ми­нимальным обслуживающим персоналом — тогда отпа­дет необходимость в многочисленных палаточных, го­родках.

Скалы Витязя имеют цену лишь со своим природ­ным окружением — горно-таежным лесным массивом в долине реки Большая Олха и скальниками по ее лево­му берегу. Его и следует отнести к охранной зоне памят­ника природы. Наряду с другими обязательными мера­ми— маркировкой троп, установкой предупреждающих и оповестительных щитов, четким определением мест устройства биваков и разжигания костров, централизо­ванной заготовкой дров — это позволит надолго сохра­нить в первозданном виде незаурядное «скульптурное» создание природы.

СКАЛА ИДОЛ

На склонах и гребнях Олхинского плато их немало, курумов-россыпей и скальных останцев. Порой это це­лые каменные города с лабиринтами улиц и громадьем домов-крепостей, подчас отдельные, казалось бы, не­весть как здесь оказавшиеся массивы, которые вообра­жению случайного путника могут «подсказать» интри­гующий образ. И, видимо, в те шестидесятые годы, ко­гда появились переводы захвативших всех без исклю­чения книг Тура Хейердала, один из них и получил на­звание Идола.

И вправду, когда впервые, с замиранием сердца, пе­рейдешь по тщедушному бревнышку присмиревшую здесь Олху и в расступившемся лесу вдруг увидишь из­ваянную природой необычную скульптуру, первым в го­лову приходит сравнение ее с рукотворными идолами острова Пасхи. Такая же грубо вытесанная из светло-розового гранита тридцатиметровая колонна, словно сложенная из отдельных массивных блоков. В скорбном ожидании застыла она посреди каменной площади. Впрочем, если начать обходить скульптуру, то она на­чинает приобретать вид длиннейшего жирафа, огляды­вающегося на идущую сзади подругу: за колонной по­является невидимый сразу массив-тело.

В начале шестидесятых годов Идол был даже более популярен среди спортивной молодежи, чем Витязь, ми­мо которого ведет к нему тропа. В воскресные дни сте­ны его больше напоминали муравейник — так тесно бы­ло на них от тренирующихся туристов и альпинистов. А вот «голова» Идола покорилась лишь немногим смельчакам, и то с помощью небольшой хитрости: че­рез нее перебросили веревку, один конец ее намертво закрепили, а другой, свободный, открыл «дорогу» на-, верх, правда, при применении «стремян». С тех пор на темени головы Идола стоит наперекор всем ветрам то­ненькая вешка да виднеются написанные белой краской не помню уж какие инициалы, вызывая недоуменное восхищение людей, далеких от искусства преодоления стен.

Теперь здесь стоит благоговейная тишина: Витязь прочно завладел вниманием спортсменов. Но каждому свое: Идол, видимо, и был «задуман» для поклонения великому зодчему — природе. А посему все в окружении Идола следует считать целесообразным и незыбле­мым — и всяческую растительность, и тесаные плиты и блоки, которые с веками уже вросли в землю и образо­вали мощеную площадь перед «его величеством», и рас­положенный на Олхе голосистый быстроток полуводопадного типа, рев которого весной и летом мешает заснуть скальному властелину. И уж совсем кощунствен­ными будут здесь автографы «дикарей», надписи и му­сор биваков. А любой костер может оставить на Идоле незаживающую рану — ведь он «задуман» в сопровож­дении сосен и лиственниц.

Непросто и найти его. Несколько немудрящих ука­зателей да разумные правила поведения в зоне памят­ника природы позволят сделать его настоящим куль­турным достоянием народа.

Читать дальше