РОЖДЕНИЕ "ЧЕРТЕЖА ЧАСТИ СИБИРИ" (1696–1697 гг.) Составить подробный общий чертеж хотя бы одного Тобольского уезда в ту пору было нелегко: даже в самом Тобольске не было многих местных чертежей. И Ремезов принял правильное решение — на месте получить недостающие сведения. Уже 28 октября 1696 года он выехал из Тобольска на запад с тем, чтобы самому "написать" подробные путевые "чертежи с урочищи" с изображением Исети, Нипы, Пышмы, Тобола, Мияса, Туры, Танды и других западносибирских и уральских рек. Местным властям было приказано оказывать Ремезову всяческое содействие. Воеводский наказ гласил: "Вы, прикащики и слободчики, давайте ему, Семену, где ему чертеж делать, постоялый двор и свеч и чернил и для указывания всяких урочищ старожилов, беломестных казаков и крестьян… и в той описи никакой помешки ему не чинить… И всякие урочища и озера и речки и всякие угодья указать и давать ему от слободы до слободы для розсылки и в Тобольск для посылки с отписки беломестных казаков, чтоб никакой остановки в том деле не учинилось…" В суровых условиях зимы 1696/97 года пришлось путешествовать Семену Ремезову. Собран был ценнейший географический материал. Но когда Ремезов вернулся в Тобольск и начал на ткани делать красками большой настенный чертеж "части Сибири", он вдруг с горечью убедился, что даже в большой настенный чертеж ему не удастся вместить всю ту богатейшую географическую информацию, которую удалось собрать. Вот тогда-то "из-за невмещения парчи" он и решил к сводному общему изображению "части Сибири" добавить еще особый "прилог" в виде отдельной чертежной книги (атласа). В него Семен включил все собранные им материалы. Сказано — сделано. И в далекую Москву вместе с большим настенным чертежом была Ремезовым направлена книга, включавшая множество так называемых "чертежей с урочищи" — подробных схем отдельных сибирских рек. Они частично делались по старым данным, частично были подготовлены самим путешественником, причем на всех были употреблены условные обозначения в виде- отдельных букв. В Москве новый труд Семена Ремезова был оценен по достоинству и "похвален паче иных протчих в полности мастерства чертежей". Долгое время историки недоумевали, почему Ремезов, пославший в Москву "чертеж части Сибири", вдруг был удостоен большой похвалы за мастерство чертежей (во множественном числе!). Теперь, когда стало известно, что он к присланному общему изображению уезда добавил еще особый атлас, все стало понятным. Но как же внешне выглядели эти многочисленные местные "чертежи с урочищи"? Лишь в 1958 году в Голландии в Гааге впервые была опубликована так называемая "Хорографическая чертежная книга" Семена Ремезова. В этом интереснейшем атласе и оказалось великое множество подробных путевых "чертежей с урочищи" отдельных рек Сибири и Урала. Достаточно сказать, что только один Иртыш в этом атласе был изображен на… 33 отдельных схемах! Были они сделаны в традиционной манере русских землепроходцев: по середине листа жирной кишкой изображалось основное течение реки. По бокам показывались произвольно деформированные притоки — "сторонние реки" со всякими "урочищами" — приметными местами. То это было отдельное малое селение — зимовье или деревня, то — село или слобода, то какие-нибудь промысловые "угодья", то даже просто отдельное, чем-либо необычное дерево, ключи, бьющие из-под земли, и т. п. Оказались в этой книге-атласе и многие копии тех путевых набросков, которые тобольский умелец делал во время своего нелегкого зимнего путешествия по рекам Западной Сибири и Урала. По ним ясно видно, что Ремезов при картографировании отдельных рек использовал давно уже выработанную на Руси методику составления примитивных путевых чертежей Сибири. И тем не менее даже опытные историки географии не поняли, что анализ этих картографических работ Семена Ремезова дает ключ к решению многих загадок в истории ранней сибирской и даже общероссийской картографии. Но прежде, по-видимому, следует рассказать, в чем заключаются эти загадки. ЗАГАДКИ ГОДУНОВСКОГО ЧЕРТЕЖА СИБИРИ 1667 ГОДА Прежде всего давайте вспомним, чем было вызвано составление чертежа Сибири в 1667 году? К середине XVII века ознакомление русских с восточными пределами Сибири в основном завершалось. Как пишет известный американский историк географических открытий Дж. Бейкер, русские в первой половине XVII века шли на восток "с ошеломляющей быстротой". В самом деле: в середине двадцатых годов первые русские землепроходцы достигли Лены и в 1632 году основали Якутский острог, а уже в августе 1639 года Иван Москвитин и его 30 спутников из устья реки Ульи смотрели завороженными глазами на серый простор "моря Ламу" (Охотского моря). В тридцатые годы по Лене был достигнут Ледовитый океан. А летом 1643 года первое русское поселение появилось на Колыме. И всего пять лет спустя во время исторического похода Семена Дежнева русские первыми проведали "Большой Каменный нос" (Чукотский полуостров) — северо-восточную оконечность гигантской Евразии. В 1643 году Курбат Иванов первым из русских вышел на берега Байкала, а год спустя Василий Поярков совершил плавание по Зее и далее по основной части Амура до его устья. Всюду, куда бы ни ходили русские землепроходцы, делались местные путевые чертежи. И естественно, что московское правительство было заинтересовано в том, чтобы как можно скорее обобщить результаты этих важных географических открытий. Такое важное задание Москва и сочла необходимым дать весной 1667 года тобольскому воеводе Петру Ивановичу Годунову. Однако в сибирской столице не оказалось очень многих местных чертежей. Возникла необходимость провести в Тобольске опрос бывалых землепроходцев, с тем, чтобы на основе их рассказов составить новые чертежи, а уже по ним сделать сводный. Каких только "знатцев" не обнаружили в Тобольске! Были здесь казаки, которые ходили еще вместе с Федором Байковым в Китай в середине пятидесятых годов. Были казаки и промышленные люди, вернувшиеся с далекой Колымы. Оказался в сибирской столице и знаменитый Ярофей Хабаров, с именем которого связано освоение русскими Приамурья. А когда сведущих людей не оказывалось, то приходилось посылать людей заново на места. Так, уже летом 1667 года воевода отправил отряд на реку Исеть. И с сентября 1667 года нужные сведения о тамошних землях были доставлены в Тобольск. К 15 ноября работы над всем чертежом Сибири были закончены. И уже 26 ноября тобольский сын боярский Давыд Бурцов повез его в Москву. Чуть больше месяца потребовалось на дорогу. И 3 января 1668 года чертеж оказался в Сибирском приказе. Хотя этот старинный картографический памятник пользуется широкой известностью, в истории его создания многое осталось непонятным. Вот две главные загадки. Первая. В работе над чертежом Сибири участвовали многие бывальцы, люди различных судеб и национальностей, нередко — опытнейшие землепроходцы. А до нас дошла лишь крайне упрощенная общая схема сибирских земель. В чем дело? Неужели "гора родила мышь"? Почему результатом длительной работы многих лиц стал такой примитив? Неужели сибирская картография вдруг пошла назад в своем развитии? Ведь еще за 20–30 лет до этого даже в самых отдаленных восточных районах Сибири составлялись весьма подробные чертежи, например, Лены и Байкала, сделанные Курбатом Ивановым (1640–1645 гг.), Амура, выполненные Поярковым (1644–1645 гг.), Анадыря, составленный по указаниям Семена Дежнева в 1655 году, и т. д.