Лапин быстро овладей азами
военной науки и вскоре его назначили командиром 232-го Смоленского стрелкового
полка 26-й дивизии. С ним прошел он боевой путь от Челябинска. В штыковой
контратаке был ранен, а полк наградили вскоре Почетным революционным Красным
знаменем. В это время Лапин лежал в госпитале. Пуля застряла в позвоночнике.
Только через четыре
месяца он смог двигаться с помощью костылей. И, как следствие, заключение
врачей: «К военной службе не пригоден». На комиссии Лапин возмущался, стучал
костылями... Потом написал заявление в Реввоенсовет. Там его помнили. Решили
— пусть сидит за оперативными сводками в штабе.
Лапин терпеливо собирал
сводки. Много занимался физкультурой, сменил костыли на трость. А потом решительно
заявил:
— he
могу в штабе, мое место на фронте.
В присутствии членов
Реввоенсовета демонстрировал свое здоровье: ходил, делал упражнения, даже
плясал. Никто не заметил, какую адскую боль пришлось ему преодолеть. Альберта
Яновича назначили начальником 30-й стрелковой дивизии. И вот молодой начдив пришел
к командарму.
— Дивизия идет в
авангарде, — говорит Тухачевский. — Враг стремится оторваться, уйти из-под
удара. Смело используйте фронтальные и параллельные преследования. Враг не должен
уходить безнаказанно.
Пожимая на прощанье
руку, командарм сказал:
— Хорошую дивизию
приняли, там настоящие богатыри.
30-я дивизия родилась на
заводах и в рабочих поселках Урала. Под командованием Блюхера она брала Пермь,
Кунгур, Красноуфимск, Екатеринбург, Тобольск.
От Омска дивизия
неотступно преследовала врагов. Двигалась быстро.
После сильных боев у
станции Тайга Лапин послал одну бригаду на Томск. Совместно с партизанами она в
тридцатипятиградусный декабрьский мороз разбила, а потом пленила несколько
дивизий 1-й колчаковской армии.
Колчаковское
командование пыталось спасти части, увести их из-под удара. Но 30-я дивизия
навязывала врагу свою волю. Под Мариинском одна из бригад полностью разгромила
егерские полки второго корпуса и корпус охраны генерала Пепеляева. В результате
фронтальных ударов 1-я и 2-я колчаковские армии были отсечены от основных
частей и прижаты к линии железной дороги. 3-ю армию загнали в глубь тайги,
лишив ее путей отступления на Красноярск.
Морозы, бездорожье,
глубокий снег сдерживали наступление красных.
— А что, если
использовать подводы? — предложил Лапин. Так и решили. Отобрали самых лучших
лошадей, посадили бойцов в сани. Этот отряд подчинили командиру 88-й Красноуфимской
бригады Ивану Грязнову. За один день отряд прошел 100 верст и через три дня
оказался около Ачинска. Колчак решил удержать город, подтянул силы. Но было уже
поздно. Умелым маневром Лапин разгромил и 3-ю колчаковскую армию. Ее остатки
под Красноярском попали в ловушку. Грязнов захватил управление армии и заставил
ее части выйти в районы, занятые дивизией.
Красноуфимская бригада
неизменно шла в авангарде. В это время по всей Сибири свирепствовал тиф. В
холодных нетопленных избах лежали вповалку и хозяева, и беженцы, и солдаты. По
дорогам ходили некормленные лошади, коровы, овцы. Сыпняк не пощадил и бойцов.
Не помогали ни мытье в банях, ни смена белья, Дивизия теряла все больше людей.
Заболевших оставляли на попечение врачей, а здоровые после небольшого отдыха
упорно рвались на восток. Вскоре авангард дивизии догнал противника.
Беспрерывно происходили боевые столкновения. В полевой штаб дивизии постоянно
шли донесения.
«Настиг авангард армии
генерала Сахарова. В бою взято четыре орудия, 10 пулеметов, полторы тысячи пленных.
Двигаюсь между частями противника к селу Алтан. Соломатин».
|