Опять караулили у снежников, но кроме удивительных по
красоте красок заката ничего не увидели.
У костра всех развеселил Юрий. Он только что вернулся
с грибами.
— Натерпелся я сейчас. Когда возвращался к
лагерю, забрел в ручей. Стою и думаю, где лучше идти? Вдруг — треск.
Только мне этого и не хватало, — думаю. Не иначе медведь. Метрах в десяти
раздвинулась трава, и на меня уставился северный олень.
В четыре утра снова полезли на Сивуху, на этот раз уже
все. Лазили по гребню, любовались великолепными цирками, восходящим солнцем, а
охотничьих результатов никаких. Спускаясь — это уже с севера, миновали три
озерка и узкую, но довольно быструю речку, ее берега сплошь в звериных следах.
У копытных тут водопой.
Ничего не оставалось как идти к Юльевскому.
В лагере экспедиции мы застали только завхоза и
повариху. Геологи были на маршрутах. Василий Васильевич нам показал салик,
подготовленный для нас геологами и помог организовать таежную баньку. «И зачем
вы таскались по этим глухоманям? — сетовал завхоз. — В тот день,
когда вы ушли на белогорье, двое наших на лошадях напоролись на медведицу с медвежатами,
которая чуть не напала на них. А какая тут рыбалка! Посмотрите, какого я утром
хариуса у вашего салика поймал», — Василий Васильевич продемонстрировал
килограммового красавца.
Утром, когда кончился дождь, пошли к плотику. Рюкзаки
мы сложили в возвышающийся посередине деревянный ящик, и Володя Морозов
привязал их понадежней. Каждый вырубил по трехметровому березовому шесту. Как и
всегда перед плаванием по горной реке, приняли меры безопасности. На спину, под
куртки, уложили туго затянутые резиновые мешки со всем необходимым на случай
неудачи.
Первую пару километров ниже Юльевска плыть трудно.
Река петляет, много камней. Потом сплав стал легче. Часа два все шло хорошо. Но
вот поперек русла легла черная полоса, и через мгновение мы уже застряли на могучих
бревнах затопленного плота. Все полезли в воду, начали сталкивать салик.
|