Когда Николай Ильич обеднел и был разжалован, он отвез
мальчика к своему брату Дмитрию, жившему в станице Семиярской на Иртыше и имевшему
до 10 000 лошадей. Дядя нашел учителя, который обучил Гришу азбуке, а затем, за
отсутствием в то время детских книжек для начального чтения, дал ему
руководство по фортификации. Гриша водил указкой по строчкам, правильно
разбирал слова, но удивлялся, что ничего не понимает.
В доме дяди мальчик жил на положении барчонка вместе
со своей двоюродной сестрой Леной, которая была на год старше. Дядя был женат
на дочери золотопромышленника, которая гнушалась родственников своего мужа, и
Гриша чувствовал это. Лена, напроказив или разбив что-нибудь, всегда сваливала
вину на него, и тетка наказывала его. Он убегал в конюшню к конюху, который его
утешал, гладил по голове и вытирал слезы. Изредка ему удавалось вырваться из
дома, и он убегал с казачатами в поле, где дети копали коренья кандыка как лакомство. Но через два года дядя умер, тетка отказалась
держать племянника, и ему пришлось вернуться в Пресновск.
В это время Пресновск был штабквартирой полка и
бригады. Бригадный командир Эллизен хорошо относился к разжалованному Николаю
Ильичу, поручил ему надзор за своим большим огородом и постройкой новой церкви,
а Гришу взял к себе, чтобы учить его вместе со своим сыном и двумя дочерьми. Он
пригласил казачьего учителя, который обучал детей русскому языку, арифметике и
географии. Кроме школьных были и внешкольные занятия. Жена Эллизена выписывала
ежемесячный детский журнал «Звездочка», и, когда с почты получалась новая
книжка, для детей был праздник: полковница, как Гриша называл жену Эллизена,
собирала детей вокруг своей кровати, на которой любила проводить послеобеденное
время, лежа на мягком пуховике, и кто-нибудь из детей читал вслух рассказы из
журнала.
Полковница как-то привезла из Омска партию новых книг
и потом собирала у себя маленькое общество из офицерских жен и читала их им;
дети также присутствовала на этих чтениях.
Позже Гриша узнал, что это были «Ревизор» и «Мертвые
души». Они не произвели на него большого впечатления. Но восьми лет он прочитал
«Робинзона Крузо». Первые же страницы этой книги захватили его. В доме были гости,
прислуга была занята в кухне и в столовой, а в девичьей, где горела свеча, было
пусто. Гриша забрался туда с книгой и не мог оторваться от нее, пока не
кончился ужин, не пришла горничная и не погнала его спать. С тех пор он стал
мечтать о морских путешествиях.
В отцовский дом Гриша возвращался только в субботу
вечером на воскресенье, и тетка потчевала его вкусными шаньгами,
блинами и оладьями. В воскресенье вечером его уводили назад в дом Эллизена.
В отцовском доме Гришу баловали, но о развитии его ума
не заботились. Отец не интересовался литературой и даже о Пушкине не имел
представления. Бабушка рассказывала о времени Пугачева и об армейских полках,
которые до 1812 г. стояли в Сибири и оставили по себе тяжелую память насилиями
над населением. Один из полков назывался Ширванским, по имени кавказского города
Ширвань, но сибирские крестьяне переделали это название в «уши-рванские» и
распространили эту кличку на все армейские полки.
В отцовском доме в качестве прислуги жили две
девушки-киргизки, купленные дедом Гриши как рабыни. Во время большого неурожая
в степи, когда люди, особенно дети, умирали от голода, киргизы приезжали в казачьи
станицы и выменивали своих детей на муку. Киргизы делали также набеги на
соседних с ними калмыков, уводили в плен их детей и продавали русским на
казачьей линии; таких рабов называли «калманками». Это рабство было уничтожено
Сперанским в 20-х годах XIX века, но в доме Николая Ильича «калманки» Авдотья и
Вера остались по наследству от деда, и Гриша видел, как его тетка постоянно
истязала принадлежавшую ей Авдотью. Последняя часто ходила с разбитым в кровь
лицом, тело ее было в коростах, на голове под волосами были везде ссадины и
кровоподтеки.
Полковник Эллизен был большой любитель цветов и
разводил их возле своего дома в большом количестве. Его третникам Гриша обязан
своими наклонностями к ботанике; его поражало разнообразие форм растительного
царства, и он занимался сравнением разных плодов и семян.
Степи, окружавшие станицу Пресновскую, были ровные и
утомляли своим однообразием. Их несколько оживляли только березовые рощицы —
«колки». Пресновск был расположен на казачьей линии, которая называлась Горькой
потому, что проходила по длинной цепи горько-соленых озер. Между реками Ишимом
и Тоболом, на пространстве около 250 километров, проточной воды нет, и воду
брали из колодцев и редких пресных озер, которые назывались «питными».
Пресновск стоял на берегу небольшого питного озера, но неподалеку от него
находилось несколько горько-соленых озер. С их поверхности выделялся
сероводород, образовавшийся при гниении растительных и животных остатков на дне
их, в слое ила. При ветре, когда волны мелких озер взмучивали этот ил, в
Пресновске некуда было спрятаться от его удушливаго запаха.
|