Григорий Николаевич просил одного из китайских
чиновников, сопровождавших экспедицию из Донкыра, съездить к кочевникам
шира-егурам, жившим в соседней долине, и нанять у них яков для перевозки
вьюков, а в ожидании их прихода караван медленно подвигался вверх по долине
реки Бардун. Населения здесь не было, но в разных местах встречались в виде ям,
шурфов и отвалов признаки добычи россыпного золота, частью старые, частью
недавние. По расспросам оказалось, что, когда устанавливается более теплая
погода, в долину приходят китайцы из-за хребта и моют золото. Эту верхнюю часть
долины они называют Е-нью-коу, т. е. долиной диких коров, так как в ней встречаются
дикие яки, многочисленные в средней части Нань-шаня.
По прибытии 20 яков с шира-егурами караван повернул из
долины реки Бардун на север и небольшими переходами, ради сохранения верблюдов,
шедших порожняком, начал переваливать через целый ряд цепей северного хребта,
останавливаясь в промежуточных между ними долинах. Дорога была трудная, и возни
с верблюдами было много. В местах, размытых дождями, по которым яки шли
свободно, для верблюдов надо было чинить тропы. Приходилось выводить их по одному
на перевалы и водить под уздцы в трудных местах на косогорах. Яков меняли на
стойбищах шира-егуров; последние иногда привозили на стоянки каравана угощение
в виде свежего и кислого молока и масла в деревянных ведерках, а на продажу
привозили муку и соль. Некоторые хлопоты доставляли и яки: навьюченные, они не
шли гуськом, как верблюды, а всегда шли кучей, при этом то обгоняли друг друга,
то теснились на одной тропе, сталкивая с нее друг друга. При этом ящики с
коллекциями постоянно стукались, а так как ящики были плохие, они часто
ломались, и их приходилось чинить. Один раз ящик со шкурками птиц совсем
развалился и упал в болото. Шкурки подмокли, пришлось их совершенно
распаковать, просушить и опять упаковать. На последней стоянке в горах большая
компания шира-егуров организовала встречу каравана. Они выставили большую
палатку, ламы из соседнего монастыря и старший из кочевников угощали в ней
путешественников чаем и дали им муки, риса, хлеба, изюма, сахара и молока, так
как узнали, что в караване все запасы истощились, осталось только несколько
баранов.
За этой стоянкой злоключения экспедиции скоро
кончились. Она спустилась с гор к китайскому городку Ли-юань, где ее встретил
местный мандарин, очень беспокоившийся о судьбе путешественников и устроивший
выезд к ним шира-егуров с провизией. Он сам приезжал в их палатки, стоявшие за
городом, прислал им готовый обед, риса, муки и свинины, а его жена — редиску,
капусту и лук. Отъезд экспедиции проходил в его присутствии и был обставлен
торжественно: пускали ракеты, а городская милиция выполняла церемонию коленопреклонения.
В Ли-юани шира-егуры с яками были отпущены. Потанин
использовал свое кратковременное знакомство с ними, чтобы собрать сведения об
этом немногочисленном народе, обитавшем в северной части Нань-шаня в черных тибетских
палатках. Пять восточных родов шира-егуров говорили по-монгольски, а два
западных, называвшихся кара-егурами,— по-тюркски. Но все они были ламаисты.
Китайцы называли их «хуан-фань», т. е. желтыми варварами.
Из Ли-юани экспедиция через предгория Нань-шаня вышла
в длинный пояс оазисов западной части провинции Ганьсу, который тянется вдоль
подножия Нань-шаня и отделяет эти горы от пустынь и степей Ала-шаня и Бей-шаня.
Оазисы питались водой нескольких крупных и многих мелких рек, вытекавших из
гор. Крупные уходили отчасти и дальше в пустыню, где кончались в озерах, мелкие
целиком расходовались на орошение полей. В этом поясе были расположены три
больших города — Лян-чжоу, Гань-чжоу и Су-чжоу и много меньших. Экспедиция
вышла в оазис Гань-чжоу, орошавшийся большой рекой Эдзин-гол (по-китайски
Хый-хэ), которая, как нами было описано, прорывается через хребет Па-бао-шань
на равнину. Вид этой равнины поразил некоторых рабочих каравана, которые всю
свою жизнь провели в тесных горных долинах.
Верблюды каравана, еле дотащившиеся до пояса оазисов,
где было уже жарко, нуждались в продолжительном отдыхе перед дальней дорогой
через Монголию. Поэтому экспедиция прошла до небольшой деревни на западной
окраине оазиса Гань-чжоу и простояла там 19 дней, до 24 июня. Но верблюды плохо
поправлялись, и Потанин решил нанять у китайцев телеги, которые должны были
довезти большую часть вещей до ставки торгоутского князя в низовьях реки
Эдзин-гол, где он надеялся обменять самых плохих животных.
|