Дорога вдоль Хингана дальше на север, по долине реки
Сыэльчжи, действительно местами была грязна из-за недавних дождей и сильных
рос, но вполне проходима. Несмотря на конец июля, не только луга на дне долины,
но и степи на склонах были покрыты яркозеленой травой; это объяснялась климатом
всей местности. В других частях Монголии трава в степи уже в половине лета желтела
и увядала.
На дальнейшем пути вдоль Хингана развеянные пески
манха стали встречаться чаще, а за рекой Халха, где начались земли Барга,
входившие в состав Маньчжурии, попадались не только манха, но и более или менее
обнаженные песчаные валы с острым гребнем. Население было встревожено
нападениями солонов, монгольского племени, живущего за Хинганом, но делавшего
вылазки в Баргу для угона лошадей и скота. Миновали еще несколько монастырей;
один из них, Ганджур, славился своей ярмаркой, хотя по числу лам был небольшой.
Окружающая местность представляла мокрые солончаки без проточной воды и заросли
чия; тучи комаров налетали по вечерам.
Постройки монастырей здесь были деревянные. На ярмарку
у Ганджура в конце августа съезжалось до 15 000 человек монголов, китайцев и
русских. Потанин собрал сведения, кто торгует на ярмарке и чем.
Уже от брода через реку Халху путь экспедиции
отклонился от подножия Хингана и шел по песчаной степи, местами с площадями
сыпучих песков, местами с озерками и лужами, местами по мокрым лугам.
Попадались стожки сена, заготовленные сеноставками на зиму. Потанин заметил,
что каждый отдельный стожок состоял преимущественно из травы одного сорта.
Миновав Мутную протоку, по которой во время половодья
течет вода из реки Аргуни в озеро Далай-нор, экспедиция прибыла в
Абагайтуевский караул на реке Аргуни.
Этот караул представлял большое селение забайкальских
казаков, которые, подобно казакам Горькой и Иртышской линий, знакомым читателю,
земледелием почти не занимались. Главным их промыслом было скотоводство, а
также рыболовство в Мутной протоке, по которой во время половодья масса рыбы
устремлялась из озера в Аргунь. В озере казаки ловили рыбу, но украдкой, по
ночам. Так как монголам буддизм запрещает убивать что-нибудь живое (кроме
баранов и сурков, употребляемых в пищу), то в озере Далай-нор монголы рыбы не
ловили и поэтому ее было много. Но они запрещали и русским ловить ее, так как
озеро расположено в Монголии; тайная ловля иногда кончалась драками.
Близость монголов отразилась и на одежде и на пище
казаков. На кухне у них в ходу была китайская вермишель гуа-мянь; к обеду
подавалась молочная водка в графине. Казачки занимались сбиванием войлока из
шерсти.
В Абагайтуе закончилось последнее путешествие
Потанина, которое он описал в довольно подробном отчете, но без всяких
иллюстраций. В конце отчета он дал общую характеристику местности у западного
подножия Большого Хингана и маршрутную карту всего пути. Результатами
путешествия явились: большой гербарий, коллекции как рыб из озер и речек, так и
насекомых на всем пути, а также записи о быте монгольских племен этой страны,
их верованиях и преданиях.
Закончив это последнее путешествие в глубь Азии,
Потанин уже не предпринимал больших экспедиций за пределы России, но в летние
месяцы совершал еще поездки в Киргизскую степь, на Алтай, в Забайкалье. В этих
местностях, географически достаточно известных, он собирал только этнографические
материалы, интересуясь главным образом легендами, сказками и поверьями для
своего труда о восточном эпосе.
Последние 20 лет жизни Григорий Николаевич провел
главным образом в Томске, принимая деятельное участие в научной и общественной
жизни, часто являясь инициатором учреждения ученых обществ, школ и музеев. Он
хлопотал об открытии в Красноярске и Томске отделов Географического общества
как учреждений, в которых можно было бы организовать географические, этнографические
и статистические работы и издавать периодическую научную литературу. Он
составлял докладные записки и ездил в Петербург, чтобы продвигать их в
Географическом обществе и министерствах. Ему удалось добиться открытия отдела в
Красноярске, но ходатайство об открытии его в Томске не встретило сочувствия.
В 1908 г. Потанин был инициатором учреждения в Томске
самостоятельного ученого Общества изучения Сибири, которое могло бы объединить
профессоров университета и Технологического института — единственных высших
школ, имевшихся в то время в пределах Сибири. Естественно, председателем этого
общества должен был быть Григорий Николаевич. Но он уклонился от этого, чтобы
сразу не вызвать подозрения властей в отношении молодой организации, так как
они считали его политически неблагонадежным. Так, незадолго до того, в 1905 г.,
по случаю семидесятилетия Потанина, Совет Томского технологического института
избрал его почетным членом, но Министерство народного просвещения отказалось
утвердить его в этом звании.
|