Потанин сделался товарищем председателя Общества, но
фактически был его душой и инициатором экспедиции, посланной Обществом в 1910
г. в составе двух профессоров Томского университета для изучения русской
торговли в Монголии. Он же выхлопотал средства на эту экспедицию у нескольких
купцов г. Бийска.
Потанин был также одним из инициаторов открытия в
Томске первых в Сибири высших женских курсов и одним из учредителей Общества
изыскания средств для этих курсов. Он пропагандировал идею создания в Томске
Сибирского областного музея, устраивал музей наглядных пособий для городских
школ, организовал литературно- художественный кружок и др. Все свое время он
отдавал, кроме разработки своих материалов по народному эпосу, общественным,
просветительным и научным предприятиям, так что приходилось удивляться энергии
этого глубокого старика, имевшего за плечами ряд больших путешествий и восемь
лет тюрьмы и ссылки.
В эти годы Потанин пережил личную драму. Он
познакомился с сибирской поэтессой М. Г. Васильевой и полюбил ее, по-видимому
надеясь, что она сделается для него таким же другом и поддержкой, так же войдет
в его жизнь и осветит ее, как Александра Викторовна. Их переписка началась в
1902 г., но только в 1911 г. они съехались на курорте Чемал в Горном Алтае и
поженились. Однако совместная жизнь не принесла им счастья, и в 1917 г. супруги
разошлись.
В годы второй, неудачной, семейной жизни Потанин,
продолжая разработку материалов по народному эпосу, писал свои воспоминания,
которые в виде фельетонов в течение пяти лет, с 1913 по 1917 г., печатались в
томской газете «Сибирская жизнь». Эти воспоминания охватывают большой и интересный
период русской истории — вторую половину XIX века. Кроме рассказа о жизни
самого автора, быте и нравах казачьего войска и кадетского корпуса, о военных
походах к Тянь-шаню, поездке в Кульжу и жизни на Алтае, они содержат яркие
характеристики многих лиц, с которыми Потанин встречался как в тюрьме, на
каторге и в ссылке, так и в последующие периоды своей общественной
деятельности, до путешествий и в промежутках между ними. Эти воспоминания, ввиду
ценности содержащихся в них описаний исторических фактов, живости и
объективности обрисовки событий и лиц, можно считать большим вкладом в
мемуарную литературу. Они дали нам богатый материал для описания жизни Григория
Николаевича Потанина в периоды, когда он не путешествовал, а также для
характеристики некоторых его сотрудников. О самих путешествиях во Внутреннюю
Азию в воспоминаниях говорится мало; но они описаны в подробных отчетах
Потанина.
В последние десять лет жизни Потанина его зрение
сильно ослабело, и он почти не мог писать. Среди его близких друзей нашлись
люди, которые взяли на себя роль секретарей. Они приходили к нему ежедневно на
два-три часа; он диктовал им то, что продумал вечером и ночью, сидя один в
темноте, вспоминая, соображая, сопоставляя, делая выводы и догадки, используя
свой богатый материал по сказкам. Так создалась его последняя книга о «сыне
неба Северной Азии». Среди этих добровольных секретарей Потанина нужно
упомянуть Наталью Петровну Карпову, бывшую учительницу географии; с 1902 по
1920 г. она помогала ему в работе, наблюдала события его личной жизни и часто
записывала в свой дневник беседы с Потаниным. После его смерти она обработала
его воспоминания для составления его биографии и свои воспоминания о нем и отправила
рукопись в фольклорную секцию Академии Наук. Она же любезно сообщила нам
сведения о последних годах жизни Потанина, его второй женитьбе и работах по
народному эпосу. Ей принадлежит также характеристика Григория Николаевича как
человека, к которой мы, знавшие его в Иркутске в 1889—1890 гг., в Пекине в 1892
г. и в Томске в 1903—1912 г., можем присоединиться:
«Многие из современников Потанина считали его не
таким, как все люди; одни называли его «святым», другие — «не от мира сего»,
третьи — «божьим человеком», хотя он в бога не верил и в церковь не ходил. От
этих многих он действительно сильно отличался в разных отношениях.
Во-первых, он всю жизнь интересовался источниками
знания и беспрерывно черпал из них знания, которые нужны были для его работы,
давали ответы на его вопросы. В то же время он не уставал привлекать и других,
особенно молодежь, к источникам знания, воспитывал в них стремление учиться,
расширять свой кругозор. Во-вторых, ему совершенно чужды были мелкие обывательские
интересы; в каждом поступке он отводил решающую роль общественному значению
его, но не личной выгоде.
|