После отъезда гостей началась, как мы уже упоминали,
деловая переписка между Лаврской и Потаниным по поводу организации последним
метеорологических наблюдений в Никольске; постепенно она перешла в интимную и
закончилась тем, что Александра Викторовна с матерью и сестрой приехала опять в
Никольск и вышла замуж за Григория Николаевича. Она осталась у него до конца
срока его ссылки, а затем переехала с ним в Петербург и готовилась принять
участие в первом путешествии в Монголию в 1876 г.
По отзыву писателя Ядринцева, друга Потанина,
Александра Викторовна в то время была высокой сухощавой блондинкой с
подстриженными волосами и тонким, певучим голосом. Она была скромная,
застенчивая, одевалась очень просто; в обществе была молчалива, мнения и
суждения ее были сдержанны, но метки и остроумны. Она отличалась тонкой
наблюдательностью, давала весьма удачные характеристики и определяла людей
сразу. Эти качества оказались очень ценными для путешественницы; ее знание
жизни и проницательность имели большое значение для Потанина, отличавшегося
недостатком практичности и чрезвычайной доверчивостью.
В путешествиях Александра Викторовна обнаружила
замечательную выносливость и неутомимость, хотя перед первой экспедицией
казалась слабой и малокровной. В ее слабом теле оказался большой запас нервной
энергии, воли и способности преодолевать трудности. Она ездила на равных
условиях с членами экспедиции мужчинами, качаясь целый день на верблюде или
сидела в седле на лошади, которая шла шагом под палящим солнцем, под дождем или
в морозные дни под холодным ветром. Вечером ночевала в общей палатке или юрте,
согреваясь у огонька, довольствуясь скудной и грубой походной пищей, и спала на
земле на тонком войлоке. При ночевках в юртах кочевников ей приходилось
мириться с их нечистоплотностью, с насекомыми, с немытым котлом для супа и чая,
с чашкой, которую не моют, а вылизывают. На китайских постоялых дворах она
ночевала на жестком и горячем кане рядом с мужчинами, иногда вместе с
погонщиками и носильщиками, в тесноте, тяжелом воздухе и шуме, довольствовалась
пищей китайца. А в этих условиях после дневного перехода, откладывая отдых,
нужно было помогать мужу в ведении дневника, в записи наблюдений, в приведение
в порядок собранных за день коллекций, аккуратном раскладывании растений в
листы гербария или перекладывании их в сухую бумагу.
Присутствие женщины среди членов экспедиции всегда
привлекало большое внимание местного населения, особенно в Китае, где женщина,
не говоря уже об обычаях, стеснена в значительной степени и в свободе передвижения
своими изуродованными ногами. Это особенное внимание часто было тягостно. Чтобы
уменьшить его, пришлось отказаться от женского костюма, вообще не удобного для
верховой езды, и носить полумужской.
Во время трудных переходов в горах Александра
Викторовна получила жестокий ревматизм, особенно мучивший ее в последнее
путешествие.
Случались и ночевки под открытым небом, например при
больших безводных переходах через Гоби, когда останавливались на несколько
часов, не разбивая палаток, а также зимой на снегу во время путешествия по
Урянхайской земле. Бывали дни, когда в экспедициях кончались запасы хлеба и
сухарей и приходилось прибегать к корням, выкапываемым из нор полевых мышей. Износившиеся
европейские костюмы приходилось заменять туземными.
Особенно мучителен был описанный в XIII главе переезд
через Монголию из Кяхты в Калган в начале последнего путешествия в тряском
экипаже на переменных лошадях. После этой поездки у Александры Викторовны в
Пекине начались приступы сердечной болезни, которая и свела ее в могилу в
возрасте всего 50 лет. А длинный переезд в телеге из Пекина в Си-ань-фу по
скверным дорогам зимой, с ночевками в холодных комнатах постоялых дворов, когда
приходилось мерзнуть днем в телеге и вечером в комнате, согреваясь и отравляясь
у жаровни с углем, не досыпая из-за того, что приходилось вставать в 3—4 часа
утра в ожидании выезда, способствовал развитию этой болезни.
|