Глава XI. ПУТЕШЕСТВИЕ В КИТАЙ. ПО
ВОСТОЧНОЙ ОКРАИНЕ ТИБЕТА (1884—1886)
Лессовое плато и террасы. Племя
саларов. Зимовка в Сань-чуане. Широнголы. Дорога в Си-нин. Прием у губернатора.
Тангутский конвой. Гостеприимство тангутов. Сушила. Лабран, его храмы и гэгэн.
Нагорье Амдо. Тангутский князь. Природа и дороги окраины нагорья. Землетрясение
в г. Си-гу-чен и плясовая болезнь. Стоянка в г. Сун-пан. Секта бонбо и их храм.
Гора Сюз-шань и долина Золотого озера с водопадами. Трудная дорога в
Лунь-ань-фу. Река Хей-шуй-цзянь и с. Пи-коу. Возвращение на север через
Цзин-линь-шань. Развалины Пи-лин-сы.
14 ноября 1884 г. Потанин с женой, Сантан-джимбой и
монголом Очир вышел из Ланьчжоу на запад. Дорога поднялась на высокое плато,
покрытое лёссом и глубоко изрезанное оврагами и долинами притоков Желтой реки;
она то шла по узкому промежутку между оврагами, и с нее открывался широкий вид
во все стороны, то спускалась в долины, и путешественникам казалось, что они
идут между высокими горами. Все деревни были расположены в верхних концах
оврагов на толщах лёсса, а пашни — по склонам на террасах; толща лёсса имеет
свойство оседать уступами на склонах долин и оврагов, и китайские земледельцы
пользуются этим, потому что на поверхности террас гораздо легче обрабатывать
почву, пахать и сеять, чем на косогорах. Они искусственно увеличивают число
террас и ограждают каждую со стороны обрыва небольшим валиком или стенкой;
благодаря этому дождевая и снеговая вода задерживается и впитывается в почву,
тогда как по косогору она бы стекала быстро.
В одной из деревень на пути Потанин впервые видел
китайцев-ламаистов; на многих домах были флаги с написанными молитвами, а
древки были украшены серпом луны с кругом между рогами. Жители объясняли, что
флаги ставят тангутские ламы по приглашению хозяев, если кто-нибудь болен в
доме. Некоторые селения были мусульманские; в них имелись мечети.
Нередко встречались развалины — следы дунганского
восстания. Так, г. Хэчжоу во время восстания был весь разрушен. Жители бежали
из него и вернулись только недавно, так что в городе дома были новые и
строились они только по середине города в одну улицу, а кругом были пустыри.
Город славился обилием грецких орехов.
На дне долин часто попадались заросли облепихи,
караганы, шиповника и спирей, а также усадьбы, обсаженные деревьями. На одном
ночлеге на перевале путешественникам пришлось спать в тесной хижине на общем
кане со слугами, подводчиками мулов и семейством почтаря, возившего почту
мандаринов. Через щели дул ветер, а холод на дворе достигал —9° Ц.
В селении Ташкуль Потанин собирал сведения о племени
саларов, живших здесь и по соседству, и записывал их сказки. Об этом народе и
его языке почти ничего не было известно. Это были мусульмане, они говорили на
тюркском языке и для письма употребляли тюркскую азбуку. Но мечети у них были
китайской архитектуры; крыши их были украшены драконами, на стенах были изваяны
барельефы львов и тигров. Мужчины одевались по-китайски, но женщины носили
широкие синие шаровары с красной оторочкой внизу, белую кофту и широкий балахон,
часто надетый внакидку, с одной пуговицей на шее; на голове они носили
островерхий башлык, покрывавший и верхнюю часть спины. Ноги женщины не
уродовали и носили большие башмаки. Салары рассказывали, что они пришли из
Самарканда; их предки были изгнаны за воровство скота и шли до тех пор, пока не
остановился верблюд с их пожитками. Он остановился там, где они теперь живут.
Местность Сань-чуань, где Потанин остался на зимовку,
представляла расширение долины Желтой реки и была родиной Сантан-джимбы, из
которой он убежал 40 лет назад. В селении Ни-чжа он нашел еще своих сверстников
и племянников. Путешественники наняли фанзу у его родственников, оклеили окно
новой бумагой, вставили в одном месте старую стеклянную фотографическую
пластинку, поставили возле кана жаровню, в которой каменный уголь горел целый
день, заткнули соломой дыры в стенах под кровлей и обили войлоком щели в
дверях. В пристройке возле фанзы, где поселился Очир, устроили кухню.
Сантан-джимба жил у своего племянника.
|