У г. Вэнь-сянь путешественники покинули ущелье реки
Бо-шуй, которое тянется дальше на северо-запад к окраине нагорья Амдо,
повернули через горы на северо-восток и через два дня вышли опять в долину реки
Хей-шуй-цзянь.
Дальше до г. Кье-чжоу дорога шла опять в долине реки
Хей-шуй-цзянь, но стала лучше; хотя встречались карнизы, но они были в
исправности. Горы на всем этом пути от Пи-коу местами были покрыты лесом,
местами только густым кустарником, местами же склоны состояли из голых скал и
осыпей камня. Деревни имели тот же характер ряда домов вдоль реки по косогору;
но кроме деревянных видны были и каменные одноэтажные дома.
Южная растительность постепенно исчезала; экспедиция
здесь в последний раз видела веерные пальмы. Перед г. Кье-чжоу долина реки
стала шире, горы отступали и немного понизились; вместе с тем на их склонах
появился лёсс, характерная почва севера Китая; одновременно деревянные дома
стали уступать место глинобитным или сложенным из сырца, а постоялые дворы сделались
немного более просторными. Кончилась теснота жилищ, составлявшая одну из
неприятностой пути по Южному Китаю.
Из Кье-чжоу до г. Лань-чжоу экспедиция шла еще больше
месяца, с половины сентября до 20 октября, без особых приключений. Она
пересекла горные цепи системы Цзин-линь-шаня (вост. Куэн-луня), которая
разделяет бассейны Голу1бой и Желтой рек, а на западе переходит в нагорье Амдо,
пройденное уже на пути на юг. Дорога то шла по долинам рек, то поднималась на
горы, переходя из одной долины в другую. Горы частью представляли плато, покрытое
лёссом, слой которого, впрочем, не был такой мощный, как на севере Китая.
Местность была безлесная; даже площади, покрытые густым кустарником,
встречались редко; однако деревья — ивы, пирамидальные тополи и фруктовые —
всегда видны были вокруг селений, очень многочисленных.
В Лань-чжоу экспедиция получила новые средства в виде
серебра, переведенного из Пекина, но не добилась аудиенции у
генерал-губернатора. Он, повидимому, был обижен тем, что Григорий Николаевич
при первом пребывании в городе не сделал ему визита. Григорий Николаевич,
Скасси и Березовский в назначенное заранее время явились во дворец, где их
продержали под разными предлогами больше часа, а затем заявили, что
генерал-губернатор после обеда лег отдыхать. Получив серебро, Березовский уехал
опять на юг охотиться на окраине нагорья, а супруги Потанины и Скасси
отправились через Сань-чуань в монастырь Гумбум на зимовку.
По дороге туда, частью уже знакомой, они посетили
развалины монастыря Пилинсы, в теснине Желтой реки. Этот монастырь замечателен
тем, что он выстроен на высоких скалистых обрывах берегов, разрезанных оврагами
и ущельями на скалы, подобные колокольням и башням; в этих обрывах были
высечены, часто на большой высоте, ниши с изваяниями богов разной величины. В
одной нише путешественники видели фигуру лежащего Будды в девять метров длиной,
в другой — огромную полустатую Майдари (Жянба) в 20 метров высоты. Но от
построек монастыря, в котором считалось до пятисот лам, остались только груды
развалин. На уровне головы Майдари прежде были висячие кумирни, висячий балкон
обегал нишу над его головой, и витые лестницы вели от подножья статуи наверх к
кумирням. Все это сожгли дунгане во время гражданской войны; уцелел только
кусочек балкона над левым ухом статуи.
Ниже Пилинсы в скале была пещера с родником воды,
стекавшей в бассейн, и с статуей богини Гуань-ин-пу-сы в стеклянном киоте. Эта
богиня когда-то укротила свирепого бога Лун-вана, властителя небесной влаги.
Поэтому широнголы Сань-чуани в случае засухи ставили статую этого бога на ночь
в пещеру возле богини, чтобы он испугался и растворил небо. В процессии
принимали участие тереучи — смотрители за посевами и укротители грозы.
|