Отметим, что в те времена сама статистика по своему уровню не требовала профессионалов — достаточно было гимназического курса (не говоря о студенческом уровне), чтобы проводить опрос населения с постановкой вопросов, в первую очередь экономического, в меньшей степени социологического, характера, с чем Владимир Русанов справился. А главное, это позволяло совершать разъезды, знакомиться с экзотическим таежным народом зырянами-коми и присматриваться к местности, окружающей северной природе, могучей и суровой одновременно. Несомненно, в этих поездках впервые у молодого ссыльного стал формироваться интерес не только к местным общественным проблемам, но и к природным явлениям, что подтверждают его первые публикации, о которых пойдет речь ниже и где оба направления его деятельности и интересов предстают в неразделимом переплетении. Интерес к статистическим исследованиям обозначился в России еще в середине XIX века настолько, что с самого начала образования Русского географического общества одним из его подразделений стало Отделение статистики, публиковавшее с 1851 года «Сборники статистических сведений о России». В значительной мере по настоянию Географического общества в 1897 году была проведена первая перепись населения страны не только с целью определения количества податных душ, но и для использования полученных сведений для нужд страны в целом. При этом одновременно с подсчетом населения проводилось изучение его национального состава, вероисповедания, хозяйственных занятий, оценки сельскохозяйственного и промышленного производства. К этой работе в должности статистика земской управы и приступил Русанов, причем в качестве помощника и одновременно топографа с ним отправился ссыльный А. А. Богданов, о котором сказано выше.
О впечатлениях пути к исходному пункту своего маршрута в село Помоздино в верховьях Вычегды он упомянул буквально одной фразой в письме в Орел, написанному 21 июля 1902 года: «До сих пор приходилось жить в сравнительно культурных условиях — ночевать в деревнях, ездить на лошадях и по дорогам, иметь раз в неделю почту и пр. и пр.», тогда как далее он излагает более сложные планы и намерения: «Маршрут таков: от села Помоздино вверх по Вычегде на север, затем по Чер-Вычегде, затем придется полверсты тащить лодки посуху, и тогда мы попадем в Печорский бассейн. По Ижме будем подниматься на север до границы Архангельской губернии, затем свернем на юго-запад по реке Седью — до этого пункта нам попадется пять селений от 3 до 12 дворов, но дальше начинается настоящая пустыня… С верховьев Седью мы пойдем по совершенно неизвестным местам, никто кроме зырян-охотников здесь не бывал — это будет наиболее трудная часть пути, так как придется пробираться среди огромного болота… Предстоящее путешествие будет венцом всего, я страстно его желаю и радуюсь, что, наконец-то осуществляется добрая доля того, о чем я не смел мечтать». Затем следуют детали подготовки к маршруту, не лишенные молодого желания покрасоваться перед близкими, вроде: «Привесил кинжал, который напоминает мне купившего его А. П. (отчима. — В. К.) или «Спасибо тебе за ружье — оно хорошо и верно бьет, я из него много дичи стреляю, и себе и товарищам» (1945, с. 372).
Позднее район предстоящих исследований, в пределах которого и проходил намеченный маршрут, Русанов описал так: «Площадь, занимаемая зырянами, огромна; ее поверхность во всяком случае больше 200 тысяч кв. верст (площадь Республики Коми, по современным данным, 416 тысяч квадратных километров. — В. К,). Точный учет этой площади пока невозможен, так как наибольшая часть северо-восточной России никогда точной съемке не подлежала. Приблизительные границы Зырянского края лежат между Уральским хребтом и Северной Двиной — с востока на запад и между северными окраинами Пермской губернии и тундрами Архангельской губернии — с юга на север.
Все население приютилось вдоль больших рек, остальное пространство остается пустыней и служит охотничьим районом для зырян. Общая населенность края чрезвычайно слаба, и чем севернее, тем слабее; в то время как по всей Европейской России в среднем на 1 кв. версту приходится почти 30 человек, в этой части… приходится меньше одного жителя» (1945, с. 328). Теперь читателю понятно, с какими трудностями столкнулся начинающий исследователь на описанной территории.
В отношении того маршрута и первого полевого сезона
|