Первым становищем на их пути была Белушья губа, не
оставившая в описаниях новоземельских путешественников заметного места,
возможно, из-за крайне невыразительного, чтобы не сказать заурядного пейзажа,
особенно в непогожий день, каких на этом полярном архипелаге множество. Его
созерцание способно повергнуть незадачливого туриста лишь в состояние
меланхолии, заставляя проводить больше времени в судовом буфете.
По-видимому, не случайно певец Новой Земли,
запечатлевший ее на своих многочисленных полотнах, А. А. Борисов как-то обошел
в своем творчестве эту часть архипелага. Правда, виды побережья зрелищно
выигрывали при дальнейшем пути на север, так что на подходах к Малым Карма-кулам
пассажиры уже не покидали палубы, во всю щелкая затворами фотоаппаратов. Действительно,
изрезанный берег с многочисленными островами и обрывистыми берегами выглядел
здесь значительно живописнее. Свое оживление в суровый полярный ландшафт
вносили вопли многочисленных обитателей птичьих базаров, а также дальний силуэт
гребней скалистых сопок в глубине острова. У мыса Приют появились очертания
строений становища, среди которых выделялась небольшая деревянная церковка.
Однако приехавшие на своих карбасах ненцы чаще внушали пассажирам
разочарование, так как внешне мало походили на воспетых Фенимором Купером
североамериканских индейцев. Лишь немногие из туристов были знакомы с книгой К.
Д. Носилова, который описал Новую Землю без романтизации.
Дальше на север с широты губы Безымянной береговой
пейзаж решительно изменился — на берегу высились уже настоящие горы, пестрые от
многочисленных снежников, а прибрежная равнина занимала совсем немного места в
виде узкой полосы между морем и горами. Следующая остановка судна должна была
состояться в Поморской губе Маточкина Шара, где располагалось очередное
ненецкое становище, в то время наиболее северное на Новой Земле. Самые
нетерпеливые старательно выискивали в сложных очертаниях побережья долгожданный
вход в пролив, но это был напрасный труд — в свое время его не обнаружили ни
голландцы с корабля Виллема Баренца, ни Литке в своих первых плаваниях два века
спустя. Сложные очертания берега и коленчатые изгибы пролива, проектируясь на
дальние горные массивы, нередко сбивали с толку даже опытных мореходов. Иные из
них (например, экипаж шхуны «Енисей» под командой лейтенанта Кротова в 1832
году) за неумение ориентироваться в очертаниях берега поплатились собственной
жизнью.
Наконец устье Маточкина Шара открывается в панораме окрестных
гор, высота которых возрастает в глубь Новой Земли, тогда как ширина пролива остается
почти неизменной. Само становище укрыто за мысом Маточкин в устье одноименной
речки. Среди ненецких чумов выделяются дома солидной постройки, оставшиеся
после зимовок Носилова и Борисова. С грохотом уходит на дно якорь, которому с
берега нестройно салютуют ружейными выстрелами. На календаре 16 июля 1907 года…
Молчанов прямо указал, что «здесь сошел с парохода и
студент Парижского университета В. А. Русанов, наметивший себе местом
геологических исследований берега Маточкина Шара. Решено было отправиться в
поездку по Шару вместе» (1908, с. 15). По поводу этих работ в своих
воспоминаниях много лет спустя новоземельский ненец Тыко (Илья) Вылка, которому
через два года было суждено стать ближайшим помощником исследователя, вспоминал
так: «Русанов с Молчановым ходили по проливу Маточкин Шар на Карскую сторону.
Проводником у них был Ефим Хатанзей» (Казаков, 1983, с. 157). Видимо, сам
Русанов в выборе района исследований последовал совету Норденшельда, который
утверждал по собственному опыту, полученному в береговых экскурсиях, что «более
обстоятельное геологическое изучение Новой Земли, необходимо начать с
означенного пролива… так как единственно в этих местах представляется
возможность получить полную профиль страны от востока к западу» (1880, с. 22),
то есть поперек архипелага.
Несколько дней, как это бывает обычно, ушло на
разборку имущества и его подготовку к плаванию по проливу в ненецком карбасе.
Тем не менее успели провести несколько коротких экскурсий вплоть до реки
Песчанки, пытаясь уяснить местную специфику пополам с экзотикой, но эти первые
маршруты не привели к каким-либо существенным открытиям.
«21-го утром, — сообщает в своем отчете
Молчанов, — отправились по Шару на восток на нанятом карбасе с проводником
Ефимом Хатанзеем. Во время поездки погода была довольно ясная, дождь шел
сравнительно редко; почти каждый день был сильный восточный ветер… Делались
остановки на несколько дней у реки Гусиной, против ледника Третьякова, близ
устья речки Бычковой и, наконец, у Переузья, самого узкого места пролива,
верстах в 30 (в 40 километрах от мыса Выходного. — В. К.) от Карского
моря. Дальше ехать не было возможности. Льдины, подгоняемые постоянным
восточным ветром, совершенно заполнили Шар к востоку от Переузья» (1908,
с. 15–16).
На протяжении трех последующих недель вплоть до
середины августа были обследованы четыре района примерно до середины пролива.
Чтобы «привязать» их к современной карте (это основа полевых экспедиционных
работ), приходится обратиться к работе Русанова, опубликованной, когда надежды
на его возвращение не осталось, в 1921 году преподавателем Сорбонны, географом
по специальности, профессором Вэленом в «Ежегодном географическом обозрении»
(том XI, выпуск 6). Несмотря на допущенную в этой работе топонимическую
путаницу, она позволяет наполнить маршрутные описания Молчанова реальным
научным содержанием.
Первый район исследований, по Молчанову, связанный со
стоянкой карбаса в устье реки Гусиной (в 25 километрах по проливу от становища
в Поморской губе), может поставить в тупик самого дотошного исследователя, поскольку
на современных картах реки с таким названьем нет. Однако схема Русанова,
опубликованная в 1945 году в сборнике его трудов, уверенно позволяет
отождествить эту реку с рекой Епишкиной современных карт. Немного западнее ее
протекает небольшая река Серебрянка, впадающая в одноименную губу. Ее долину
вместе с соседними, образованными системой разломов в кварцитовых сланцах,
Русанов проследил на протяжении 45 километров ближе к верховьям соседней губы
Митюшихи. Не упоминая названия хребта за речкой Серебрянкой, он, однако,
побывал на каких-то ледниках, фотографии которых и были опубликованы Вэленом в
качестве иллюстраций. Это-то и решает проблему восстановления маршрутов
исследователя в первом из обследованных им районов, поскольку фото № 9
было сделано на леднике Кольцова в хребте Митюшов Камень, а фото № 12 — на
соседнем леднике Гордеева. Надо иметь в виду, что в распоряжении Русанова не
было точных карт — отсюда трудности в привязке обследованных объектов, а также
с топонимикой. Таким образом, несколько дней на первой стоянке Русанов провел в
основном в изучении долины реки Серебрянки и хребта Митюшов Камень с
расположенными там ледниками — других гор с ледниками поблизости нет.
|