Неудивительно, что «Герта» в навигацию 1915 года
направилась к берегам Шпицбергена, где не обнаружила ничего сколько-либо
заслуживающего внимания, а «Андромеда» с тем же успехом обследовала север Новой
Земли вплоть до ледников Норденшельда. Общий итог оказался разочаровывающим,
хотя на востоке складывалась совсем иная поисковая ситуация.
«Эклипс», прочный зверобойный барк, несмотря на
солидный возраст (построен еще в 1867 году), с самого начала предназначался для
поисков Русанова прежде всего в Карском море, причем с расчетом на зимовку.
Судно получило великолепное снаряжение и провиант из запасов Руала Амундсена,
который по обстоятельствам военного времени вынужден был отложить очередной
арктический вояж, но охотно поделился со спасателями, узнав о целях экспедиции.
На судне находилась радиостанция с радиусом действия около 800 километров с
русским же радистом Д. И. Ивановым. Обязанности капитана выполнял старый
морской волк Отто Свердруп, которому в знаменитом дрейфе 1893–1896 годов Нансен
поручил командование «Фрамом». Таким образом, Свердруп не был новичком в
Карском море — в этом рейсе он практически повторил маршрут, проделанный 20 лет
назад, причем в условиях неблагоприятной ледовой обстановки, которую родоначальник
ледового и погодного прогноза в Арктике В. Ю. Визе охарактеризовал так: «При
просмотре всех плаваний, совершенных между Енисеем и мысом Челюскин…
навигационный сезон 1914 года был в этом районе наименее благоприятным в
отношении льдов» (1948, с. 154). Действительно, достигнув 28 августа 1914 года
острова Диксон и продолжив 4 сентября свое плавание на восток, «Эклипс» уже в
30 милях встретил тяжелый лед, который и задержал его у острова Скотт-Гансена
на несколько дней. Только 12 сентября он достиг мыса Штеллин-га, где в ожидании
улучшения ледовой обстановки простоял до 26 сентября, чтобы окончательно
зазимовать в бухте, названной в честь судна. Таким образом, при своем плавании
вдоль таймырского побережья Свердруп шел на восток и северо-восток мористей
внешней кромки многочисленных прибрежных островов, что с точки зрения поставленной
задачи оказалось роковым — он прошел на расстоянии всего 10 миль от тех мест,
где в 1934 году были обнаружены немые свидетельства русановской экспедиции.
Однако с учетом ледовой обстановки и характера побережья язык не поворачивается
обвинить заслуженного полярного морехода в небрежности — всю операцию надо было
планировать по-иному с использованием нескольких поисковых групп для
тщательного прочесывания извилистого побережья с многочисленными островами. Но
и это не все — на фоне общего разочарования от полученных поисковых результатов
(между прочим, полностью достигнутых в отношении седовской экспедиции и
частично брусиловской) «Эклипс» получил совсем иное задание, причем срочное.
В навигацию 1914 года ледокольные пароходы из
Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (начальник капитан 2-го
ранга Б. А. Вилькицкий) «Таймыр» и «Вайгач» в своем плавании из Владивостока на
запад успешно одолели в конце августа рубеж мыса Челюскин, считавшийся по ледовым
условиям наиболее опасным, но вскоре у островов Фирнлея столкнулись с
непроходимыми льдами и в конце концов после многих неудачных попыток зазимовали
в заливе Дика на расстоянии 16 миль друг от друга. В это напряженное время
вечером 8 сентября радист с «Таймыра» услышал в эфире работу судовой
радиостанции — впервые в этой части Арктики, что, несомненно, было чрезвычайным
событием. Последовал радиообмен:
«"Таймыр” и "Вайгач” находятся у островов Фирнлея.
Скажите, кто вы и где». Ответ не заставил себя ждать:
«"Эклипс”, экспедиция для поисков Брусилова и
Русанова, находимся между островами Тилло и Маркгама. Свердруп».
Хотя с началом зимовки корреспондентов разделяли
какие-то 275 километров, по арктическим масштабам это было совсем немного, что
способствовало в недалеком будущем и личным контактам. Первоначально Свердруп хотел
даже подвести свой барк ближе к русским судам, чего, однако, не произошло, по
мнению русских моряков, — к счастью, поскольку в этом случае «Эклипс»
выходил из зоны слышимости станции в Югорском Шаре. В результате русские моряки
впервые в условиях зимовки получили возможность не только связаться с
руководством в Петербурге, но и общаться с родными на личные темы, а главное,
согласовывать свои планы с начальством. Время было военное, общественная
ситуация неспокойная, и планы на будущее менялись весьма часто. Уже по
указанной причине устремления Свердрупа были направлены в основном на восток,
тогда как первоначальная цель его поисков, как оказалось позднее, находилась на
расстоянии вдвое меньшем, но в противоположном направлении.
Взаимодействие экипажей «Эклипса» и русских кораблей с
завершением полярной ночи в будущем 1915 году между тем все усиливалось, а это
означало, что первоначальная задача поисков Русанова на фоне отсутствия
какой-то новой более или менее отчетливой информации оттеснялась новыми событиями
на второй план все больше и больше. Как отмечалось, ледовая обстановка в
навигацию 1914 года оказалась достаточно сложной и по мере завершения зимовки
все чаще возникал вопрос — а освободятся ли корабли из ледяных оков к концу
лета 1915 года, тем более что состояние экипажей оставляло желать лучшего,
причем не обошлось и без смертных случаев. Главное гидрографическое управление
в возникшей ситуации решило поиски Русанова прекратить и сосредоточиться на
эвакуации части экипажей «Таймыра» и «Вайгача».
|