Туристический центр "Магнит Байкал"
      
Воскресенье, 22.12.2024, 09:32
Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход




Полезные статьи о Байкале

Главная » Статьи » Сибирская экспедиция Ермака


Взятие столицы Сибирского ханства 2
Черкас Александров показал, что казачий отряд «с Серебреной реки шел до реки до Борончюка волоком, и суды на себе волочили». В «сказах» из Кунгурской летописи мояшо найти аналогичные сведения. Казакам, значилось в них, пришлось оставить на Серебрянке тя­желые суда, а «легкие струги таскали на Тагил реку» через тагильские волоки.
Вольным казакам в XVI—XVII вв. известны были различные способы транспортировки стругов по суше. Турецкий автор Эвлия Челеби писал, что в 40-х гг. XVII в. казаки, «случалось, перетаскивали на своих спи­нах, словно носильщики с лямками, триста чаек по суше, по землям казаков и по землям валахов, потом выходили в Черное море, грабили и опустошали его побережье». Следует заметить, что казачьи чайки XVII в. были зна­чительно крупнее волжских стругов XVI в. По мнению Г. Боплана, запорожские челны достигали 20 м в длину, 3—4 м в ширину и 4 м в высоту. На чайке было до 10— 15 пар весел. Такие суда поднимали до 50—70 каза­ков. Под командой Ермака были и тяжелые суда, но преобладали легкие струги, поднимавшие до 20 чел. Малые струги казаки Ермака смогли перетащить через горные перевалы.
Тагильские перевалы, на которых побывал казачий отряд, отличались от обычных горных перевалов. Как и в некоторых других местах Среднего Урала, тут встре­чались большие седловины, основательно заболоченные даже в летнюю пору. Наличие седловин помогло транс­портировке стругов.
После небольшого отдыха отряд приступил к спуску по восточному склону Уральских гор, требовавшему меньшего напряжения сил. Главные трудности остались позади. Близ перевалов брали начало ручьи, впадавшие в Баранчук.
Казакам пришлось бросить несколько тяжелых судов в горах. Для дальнейшей транспортировки грузов они наскоро срубили плоты и смастерили челны. Когда же флотилия вышла на «большую воду», достигнув Тагила, казаки сделали «плотбище» у подножия Медведь-камня близ Магнитной горы и, по преданию, выстроили там не­сколько стругов.
Отряд сумел добраться до Кашлыка в течение при­мерно двух месяцев потому, что подавляющая часть их пути приходилась на зауральские реки. В Сибири им уже не приходилось, выбиваясь из сил, идти против те­чения.
Восточные отроги Уральских гор, в отличие о г западных, имеют малую протяженность. Тем не менее на Тагиле течение достаточно сильное. Проплыв по нему, флотилия попала на более медленную Туру, по которой предстояло плыть наибольшее расстояние — несколько сот верст.
С Туры экспедиция попала на Тобол. По Тоболу Ермак прошел более сотни верст. Налегая на весла, используя паруса при попутном ветре, флотилия быстро преодолела и это расстояние.
Продвижение казаков неизбежно замедлилось бы, ес­ли бы им пришлось преодолевать сопротивление местно­го населения. Самые достоверные источники упоминают, однако, лишь о незначительных стычках менаду казаками и аборигенами. С. Ремезов включил в текст «Истории» фрагменты из кунгурских «сказов». Они находятся в ра­зительном противоречии с многословными описаниями кровавых боев, якобы выигранных Ермаком на пути к Кашлыку. Оказавшись за уральскими перевалами, каза­ки (как повествует С. Ремезов) убедились, что «Сибир­ская страна богата и всем изобильна и живущие люди в пей невоисты» (невоинственны). Плывя по «лешим» местам с совсем редким и миролюбиво настроенным на­селением, казаки забыли об осторожности. В результате им пришлось пережить неприятные минуты, На Тоболе, читаем в «Истории» С. Ремезова, «ермаков ертаульный (передовой) струг похитиша бусурманы пред ни­ми (перед прочими судами казачьей флотилии) с версту; казацы же велми грянута... и ту своих выру­чили вскоре невредных». Итак, то ли татары, то ли манси воспользовались беспечностью казаков и захвати­ли струг, шедший в боевом охранении. Но и сами они не проявили должной бдительности, благодаря чему Ер­мак тут же отбил у них пленных здравыми и невре­димыми.
На пути к Кашлыку у казаков не было сражений, происходили лишь мелкие стычки. Посланцы Ермака подали в Посольский приказ «сказку», известную по тексту Погодинской летописи. Они кратко и без прикрас описали свое первое столкновение с татарами на Туре: «...догребли до деревни до Епанчины, [«что ныне словет Туринской острог»,—добавил летописец], и тут у Ермака с татары с кучюмовыми бой был, а языка та­тарского не изымаша». Авторы «сказки» избегали тра­фаретных выражений («брань велия» и пр.), которыми пестрели летописи. Как люди военные, они понимали, что Ермак потерпел в первой стычке неудачу, ибо ему не удалось добыть «языка», столь необходимого в нача­ле похода. Это могло иметь катастрофические последст­вия для всей экспедиции. Бежавшие из-под Епанчина татары добрались до Кашлыка раньше Ермака и «царю Кучюму (все) то стало ведомо». Иначе говоря, сибирский хан своевременно получил известие о появле­нии русских и мог хорошо подготовиться к их встрече.
Элемент внезапности, казалось бы, был безвозвратно утрачен. Однако, по «сказке» казаков, им в конце концов помогла беспечность Кучума, который «приходу на себя Ермакова не чаял, а чаял, что он воротитца назад на Чюсовую».
Подозрения насчет беспечности Кучума, конечно же, наивны. С тех пор, как Кучум убил хана Едигера и за­владел его троном, прошло много лет, заполненных не­прекращавшимися кровавыми войнами. Силой и ковар­ством Кучум смирил непокорных мурз и сломил сопро­тивление сибирских племен. Человек, возродивший мо­гущество Сибирского ханства, был расчетливым и изощ­ренным политиком. Именно поэтому его не слишком обеспокоили вести о появлении горстки казаков на Туре. Сибирский властитель прекрасно разбирался в русских делах. Он знал, что ногайские князья бесчестят царских послов, а московский государь, несмотря на это, шлет татарам богатые поминки, чтобы избежать войны с ними.
Как ни парадоксально, появление пермских ратных людей в Зауралье отвечало военным планам Кучума. На­падение пелымцев на вотчины Строгановых годом ранее воочию убедило сибирских татар в том, что русские, занятые тяжелой борьбой с поляками и шведами, вывели из приуральских крепостей почти все гарнизоны. При­бытие пермских ратников на Тагил и Туру позволяло думать, что в пермских городках вовсе не осталось сил, и, следовательно, захватить их не представляло труда.
В первых числах сентября, доносил царю главный пермский воевода, пелымской князь «с сибирскими людь­ми и с вогуличи приходил войною на наши пермские места и к городу Чердыни приступал». По словам Стро­гановской летописи, пелымский князь привел с собой «буйственных и храбрых и сильных мурз и уланов Си­бирская не земли со множеством вой». Ни воевода, ни летописец не знали того, что стало известно Посольскому приказу после прибытия в Москву атамана Александро­ва. Будучи в Кашлыке, казаки Ермака узнали, что для нападения на Пермский край «царь Кучюм послал сына своего Алея с ратью». Алей был старшим сыном пре­старелого Кучума и наследником его «царства». Как видно, хан послал с ним свои лучшие отряды.
Итак, Кучум не мог собрать для обороны столицы все свои войска, они ушли за Урал. Хан ждал вестей о взя­тии пермских городов. Как только чердынский воевода подвергнется нападению, русские должны будут немед­ленно отозвать своих ратников из сибирских пределов. Именно на это и рассчитывал Кучум. Его прогнозы нача­ли оправдываться. Царь Иван послал вслед Ермаку стро­гий наказ немедленно вернуться и принять участие в обо­роне Пермского края.
В расчеты Кучума закралась лишь одна ошибка. Он не знал того, что вольные волжские казаки двинулись в Сибирь по собственному почину. Грозный царский при­каз их попросту не догнал.
Чем ближе подходили казаки к столице Сибирского ханства, тем больше поселений попадалось на пути. В нижнем течении Тобола им пришлось идти сквозь та­тарские улусы и удалось наконец захватить «языка». По сведениям ранней Тобольской летописи, неподалеку от Тавды к Ермаку привели татарина Таузака из «ца­рева Кучюмова двора». В ходе допроса пленника казаки получили столь необходимые им сведения о собранных Кучумом силах. Сведения были, по-видимому, мало­утешительными.
Близ устья Тобола отряд вступил в улус Карачи. В руки казаков попали большие запасы меда, собранного на нужды ханского дворца. Казаки поспешили перене­сти мед в свои струги. В «Кратком описании о земле Сибирской» можно прочесть, что до вступления в Каш­лык казаки вели бон с татарами «по многи дни». Ран­няя Тобольская летопись утверя;дала, будто Кучум вы­слал навстречу Ермаку царевича Маметкула и тот пы­тался остановить казаков в урочище Бабасан, но был обращен в бегство. При вступлении отряда в Карачнн улус произошла новая «брань», после чего казаки обра­тили в «невозвратимое бегство» конных и пеших татар, поджидавших их на берегу Иртыша. Хотя тобольский книжник употреблял такие выражения, как «брань ве­лия» и прочие, описанные им военные столкновения имели, скорее всего, характер небольших стычек.
В стычке на берегу Иртыша Кучум и Маметкул не участвовали. Они медлили с вводом в бой главных сил и лишь наблюдали «за падением своих» с высокой горы на Чувашском мысу. Со своей стороны и Ермак не сразу решился атаковать хана ввиду многочисленности его войска. Казачья флотилия проследовала вверх по тече­нию Иртыша и бросила якорь против урочища Атик-мурзы, которое стало местом ночлега русских.
Казаки помнили чувство неуверенности, какое испытали при виде татарской рати. Накануне решающей битвы собрался казачий «круг». Дело происходило в уро­чище Атик-мурзы ночью. Некоторые из казаков, поддав­шись панике, «восхотеша тоя нощи бежати». Отступ­ление неизбежно привело бы к гибели всего отряда. Но Ермак не для того преодолел все преграды, чтобы от­ступить, будучи у самой цели.
Неуверенность казаков объяснялась, очевидно, тем, что вплоть до битвы на Чувашевом мысу у них не было еще серьезных столкновений с противником.
Сибирские источники дают различные даты боя, раз­вернувшегося в окрестностях ханской столицы. По Си­нодику ранней редакции, срая;епие произошло 26 октяб­ря. Составитель второй редакции Снподпка исправил дату на 23 октября и вычеркнул из текста указание на «первой бой». Составитель ранней Тобольской летописи принял эту дату и попытался объяснить, почему казаки выиграли бой 23 октября, а в покинутую столицу татар вступили лишь 26 октября. В бою, записал летописец, казаки «утрудишася» и потому «обночевашись», отсту­пив от Чувашева. Летописец так и не смог объяснить, где провели они еще две ночи. Со временем эта версия обросла новыми подробностями. На рубеже XVII— XVIII вв. С. Ремезов красочно описал, как под Чуваше-вым казаки «билися 3 дня без опочиву неотступно», затем по неизвестным причинам отошли за реку, пере­ночевали там, а утром вошли в Капшык. Приведенные подробности не выдерживают критики.
Ранняя редакция Синодика передала воспоминания очевидцев в наиболее точном виде. Ветераны Ермака со всей определенностью указывали на то, что «первый бой» с татарами произошел у самых стен Кашлыка на Чувашевом мысу 26 октября и в тот же день они всту­пили в покинутую врагом столицу.
Кучум надеялся остановить русских на подступах к Кашлыку. С этой целью оп приказал устроить засеку на Чувашевом мысу. За стволами поваленных деревьев татары надеялись надежно укрыться от казачьих пуль.
Неверно было бы думать, будто татары не знали ог­нестрельного оружия, и гром казачьих пищалей поверг их в ужас. За несколько лет до похода Ермака Кучум обратился в Крым с просьбой прислать ему артиллерию для войны с московским царем. От Крыма до Сибири далеко, Казань ближе. По преданию, пушки были при­везены в Кашлык из Казанского ханства (до занятия его русскими). Источники различного происхождения сооб­щают о том, что одну или две пушки татары установили на горе у Чувашева мыса. Однако в ходе сражения эти пушки не произвели ни одного выстрела. Казаки на­ивно полагали, что им удалось «заговорить» вражеские орудия. В конце концов татары будто бы столкнули ору­дийные стволы с кручи навстречу карабкавшимся наверх казакам, и пушки упали в воду.
Многолетние войны с татарами и турками закалили казаков и научили использовать в полной мере преиму­щества их вооружения. Когда казачьи  струги сближа­лись на море с вражескими судами на расстояние вы­стрела, казаки бросали весла и беспрестанно палили с одного борта, в то время как их товарищи подле другого борта перезаряжали пищали. Залпы следовали один за другим. На реках казаки сражались так же, как и на море. И тут они старались поразить врагов меткой паль­бой и лишь затем брались за сабли и довершали раз­гром врага па суше.



Категория: Сибирская экспедиция Ермака | Добавил: anisim (13.11.2010)
Просмотров: 4149 | Рейтинг: 5.0/7 |
Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
<Сайт управляется системой uCoz/>