ЗАВЕРШЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ
Сибирские источники весьма сбивчиво датируют основные события похода. Тобольские ветераны, воспоминания которых легли в основу ранних летописей и синодиков, руководствовались несложной схемой. В их сознании с гибелью вождей были связаны главные вехи похода: каждый из вождей будто бы погиб в «свое» лето.
В первое лето «сибирского взятья» погиб Б. Брязга, во второе — Н. Пан, в третье — И. Кольцо, в четвертое — Ермак. Воевода С. Волховский прибыл в Сибирь после гибели П. Пана и вскоре умер. Новый воевода И. Мансуров появился «во второе ж лето по Ермакове убиении».
По сибирским летописям, поход начался в 7089 г., а кончился в 7092 г. В действительности, как установлено выше, экспедиция Ермака началась в 7091 г. Попытаемся проверить теперь достоверность конечной даты.
По Синодику, Ермак погиб 5 августа 1584 (7092) г. Тобольские ветераны, по-видимому, в точности запомнили день, по не год смерти своего предводителя. По данным сибирских летописей, последнее столкновение казаков с татарами произошло незадолго до прибытия в Сибирь воеводы И. Мансурова. Это обстоятельство позволяет уточнить время окончания сибирской экспедиции.
Судя по царским грамотам, отряд С. Волховского прибыл в Сибирь в 1584 г., а не в 1583 г., как считали летописцы. Воевода И. Мансуров появился за Уралом не ранее чем через год. Не найдя казаков в Кашлыке, он спустился по Иртышу на Обь и зазимовал в «срубленном» им Обском городке. Подлинные документы Посольского приказа впервые упомянули об основании Обского городка в феврале 1586 г. Отсюда следует, что И. М. Мансуров прибыл в Сибирь в конце лета 1585 г., а Ермак был убит 5 августа того же года.
Итак, сибирская экспедиция продолжалась не четыре «лета», как значилось в Синодике, а неполных три года — с 1582 по 1585.
Установление хронологии последнего периода сибирской экспедиции позволяет перейти к рассмотрению конкретных событий.
Первые подкрепления были приведены в Сибирь воеводой С. Волховским в 1584 г. Казаки встретили Прибывших с Руси государевых стрельцов с ликованием и на радостях щедро одарили мехами — «мягкой рухлядью». Но вскоре возникли затруднения.
Казаки заготовили ровно столько продовольствия, сколько необходимо было им для зимовья. Повторно собрать ясак, чтобы прокормить людей С. Волховского, оказалось, по-видимому, невозможно. Еще до начала экспедиции Строгановы получили от пленных сведения о том, что столица Сибирского ханства не имела каменных стен, а была окружена осыпавшимся земляным валом и неглубоким рвом. Попав в Сибирь, казаки скоро убедились, что городища там очень мало напоминали русские посады с их теплыми рублеными избами. Кашлык не был городом в собственном смысле этого слова. Располагавшийся на вершине крутого яра, он имел малую площадь: за невысоким валом помещались мечеть и несколько построек, служивших резиденцией Кучума и его ближних людей. Казаки зимовали не в Кашлыке, а на Карачине острове, имевшем большую территорию. Сюда «провадили» они запасы, собранные в пелымском походе. Здесь построили срубы и отрыли теплые землянки. Помещения были тесными, и все попытки разместить в них на постой дополнительно несколько сот человек оказались обреченными па провал.
Долгий, изнурительный поход утомил стрельцов до крайности. Они рассчитывали получить в столице Кучума отдых, но вместо отдыха их ждали еще худшие испытания. Пришла зима. Грянули жестокие сибирские морозы, когда температура падала ниже 40° и дули ледяные ветры, а воеводы, снаряжавшиеся в поход в весеннее время, не позаботились даже о шубах. Глубокие снега сделали невозможной охоту в таежных лесах. Подле человеческих жилищ бродили волчьи стаи.
Смерть стала безжалостно косить стрелецкий отряд. Погодинский летописец цитирует следующее донесение о гибели отряда, написанное сугубо деловым слогом, без каких бы то ни было литературных красот: «...которые люди присланы были с воеводою со князем Семеном Волховский и с головами казанские да свияжские стрельцы да пермичи и вятченя, а запасу у них не было никакого, и те все присылные люди... померли в старой Сибири з голоду». Сколь бы удивительными ни казались слова донесения о том, что стрельцы не имели при себе никаких запасов, их достоверность не вызывает сомнения. Причиной беды была как нерасторопность военных властей, так и незнание ими особенностей сибирского края. Воеводы надеялись, что «ратники» прокормятся «собой», как в любых других походах. Но подобные расчеты оказались беспочвенными. Очаги земледелия в Сибири были совсем невелики и найти хлеб оказалось невозможным. Выданные казной запасы стрельцы частью израсходовали в дни перехода, частью бросили на перевалах вместе с тяжелыми судами.
Итак, присылка царских воевод в Кашлык не достигла цели. Стрельцы почти все погибли, не приняв участия в борьбе с татарами. Казаки лучше перенесли голод и мороз, но и их ряды сильно поредели: из пяти сотен у Ермака осталась одна-две. Прибытие подкрепления в 1584 г. не облегчило, а, напротив, осложнило пополнение отряда. Единственным положительным моментом было то, что от стрельцов остался целый арсенал: пищали, порох и свинец.
Ермаку передали указ «быть к Москве», но он не выполнил царскую волю. Назначенный главным воеводой Сибири С. Волховский умер после неслыханно тяжелого перехода. Его помощник Иван Киреев уехал в Москву под предлогом необходимости сопровождения пленного Маметкула.
Чтобы сберечь уцелевших людей, Ермак старался избегать столкновений с татарами. Неудивительно, что он с готовностью откликнулся на мирные предложения, поступившие из вражеского стана: надо было выиграть время и дождаться новых подкреплений.
Пленение Маметкула, военачальника Сибири, выдвинуло на авансцену главного визиря Карачу, который перестал признавать власть Кучума. Карача перенес свои кочевья на Тару, где у него произошли стычки с Казахской Ордой. Карача прислал в Кашлык гонцов и просил Ермака оборонить его от недругов. Казаки созвали «круг» и после обсуждения постановили «по приговору всего товарства» отпустить к Караче атамана, «а с ним 40 человек товар(ище)ства». Отправка союзного отряда к татарам сопряжена была со смертельным риском. Руководить операцией мог человек, обладавший исключительной отвагой и хладнокровием. Выбор пал на атамана Ивана Кольца.
Не искушенные в дипломатии казаки допустили роковую ошибку. Они не затребовали у Карачи «аманатов» — заложников. Их доверчивость обернулась катастрофой. Едва Иван Кольцо явился в татарские кочевья, его предательски захватили и убили вместе со всеми его людьми.
Когда весть о «победе» Карачи облетела сибирские улусы, татары решили, что для них настал час мести. Несколько казаков, собиравших ясак в отдаленных местностях, были убиты. По некоторым сведениям, среди них оказался атаман Яков Михайлов. Имя его ранее не упоминалось. Возможно, что казаки выбрали его на место выбывших атаманов. Ермак выслал Я. Михайлова на разведку — «в подсмотр».
Первой заботой уцелевших после голода казаков было создание продовольственных запасов. Поначалу эта задача казалась легко выполнимой. С наступлением весны в Кашлык потянулись окрестные нштели с битой дичью и рыбой. Однако уже в марте 1585 г. положение изменилось к худшему. Многочисленные татарские отряды окружили Кашлык со всех сторон. Карача спешил использовать наметившийся успех, чтобы не дать казакам оправиться от голода. С начала весны и до лета («пролегая») татары держали отряд Ермака в кольце, не пропуская к нему никого из его союзников с продовольственными обозами. Ермак терпеливо выждал момент для нанесения удара. Посреди ночи атаман Матвей Мещеряк с несколькими десятками казаков пробрался к главной ставке Карачи на Саусканском мысу в трех верстах от Кашлыка и внезапным ударом разгромил ее. Караче с двумя слугами удалось скрыться, зато двое его сыновей и вся охрана погибли. С наступлением рассвета казаки сами оказались в трудном положении. Татары, покинув позиции вокруг Кашлыка, атаковали горстку смельчаков со всех сторон. Казакам пришлось укрыться в кустах. В конце концов они отбили все атаки врага меткой пальбой. После полудня татары покинули окрестности сибирской столицы.
Вскоре Ермак предпринял свой последний поход против татар. Поводом к выступлению послужило то, что в Кашлык прибыли «вестники» от бухарцев — торговых людей — с жалобой, «что их Кучум не пропустит в Сибирь». На первый взгляд, предприятие Ермака казалось безрассудной авантюрой: казакам надо было выждать совсем недолго, чтобы получить подкрепление. В действительности Ермак не располагал точной информацией о передвижениях московских воевод и принужден был рассчитывать исключительно па свои силы. Риск, связанный с походом на юг, представляется вполне оправданным. Отразив Карачу, Ермак не мог надеяться на то, что татары откажутся от новых попыток разделаться с ним. Оставаясь в Кашлыке, он рисковал в любой момент вновь оказаться в кольце блокады.
После поражения под Кашлыком Карача обратился за помощью к Кучуму и договорился с ним о совместных действиях против Ермака. Исходным пунктом нового наступления на Кашлык должно было стать Бегшиево городище. Однако Ермак упредил татар.
Выступление казаков продиктовано было не только военными соображениями. Ермаку во что бы то ни стало надо было собрать в Кашлыке большие запасы продовольствия, чтобы приготовиться к новому зимовью и встрече ратных московских людей. Сообщению о «бухарском» караване казаки придали исключительное значение. Бухарцы (так называли в Сибири выходцев из Средней Азии) играли особую роль в экономической жизни Сибирского «царства». В их руках находилась самая важная торговая артерия края, соединявшая его со среднеазиатскими рынками. Казаки не жалели усилий, чтобы выручить «бухарских» купцов.
Синодик ермаковым казакам без всяких подробностей сообщает о том, что Ермак «с невеликою своею дружиной» поспешил навстречу торговым людям — бухарцам, в пути остановился па ночлег «близ Вагайского устия... на перекопи» и тут подвергся нападению татар. Краткая Тобольская летопись, служившая протографом для Есиповской и Строгановской летописей, подтвердила сведения Синодика указанием на то, что Ермак выступил против Кучума «не со многими людьми».
В своей «Истории» С. Ремезов писал, что в последнем походе с Ермаком было 50 чел. Однако из кунгурских «сказов» следует, что отряд Ермака насчитывал 300 бойцов.
Более достоверные сведения о числе казаков, выступивших на Вагай, отразились, по-видимому, в тобольских разрядных записях. В них говорится, что «Ермак Тимофеев да 108 человек, пришел против Кучума царя, и на Вагайской перекопи стали ночевать на острову». Приведенная цифра подкрепляется показаниями двух наиболее надежных источников. Синодик ермаковым казакам показывает, что с Ермаком на Вагае погибло немного казаков, прочим удалось уйти от татар. Погодинская летопись приводит сведения ермаковского «архива» о том, что после гибели Ермака из Сибири ушли 90 казаков.
Поздние летописи отразили разрядные записи, но с искажением. Новый летописец, опиравшийся па «Краткое описание о земле Сибирской», сообщал, будто в походе на Вагай Ермака провожали атаман Иван Кольцо и 150 казаков. В своих расчетах летописец исходил из ошибочного представления о том, что казаки Ивана Кольца погибли на Вагае. По Синодику, в отряде Ивана Кольца служил 41 казак. Следовательно, без этих казаков отряд Ермака насчитывал 109 чел. Приведенная цифра совпадает с разрядной.
Все источники единогласно свидетельствуют о том, что Ермак погиб на Вагае. Судя но кунгурским «сказам», казаки во время своего последнего похода прошли далеко за Вагай и поначалу они двигались беспрепятственно, не встречая сопротивления, «и все волости покорны были во всем». Но затем положение переменилось.
Южные пределы Сибирского ханства от Кашлыка вверх по Иртышу до Барабы оставались главным прибежищем Кучума. То были наиболее заселенные территории Западной Сибири с однородным татарским населением. Кроме татар тут было небольшое число «бухарцев» — выходцев из Средней Азии.
|