В многочисленных
погребениях неолитической эпохи Прибайкалья обнаружены очевидные свидетельства
существования культа Воды: сделанные из камня или кости разнообразные по форме
и стилю скульптурки рыб. Особо примечательны двуголовые, янусовидные изображения.
Они явно передают в скульптуре образ некоего мифологического существа.
Детальная семантика подобных изделий затемнена давностью времени, однако
можно предполагать, что каждая из таких рыб была «долей», отдаваемой
Воде-Матери или не исключено, самим воплощением Матери Природы. Этот персонаж
мог сопровождать в «мир мертвых» таежных рыболовов каменного века.
Дерево-Мать — Хуа-Нямы,
подобно Воде и Огню, относилось, по представлениям нганасан, к числу трех важнейших
«рождающих начал», производных от Земли,, но действующих самостоятельно. Древесина
в условиях тундры ценилась особенно: из нее делали шесты чума, нарты, утварь.
Согласно мифологии, дерево —«пища» костра п очага. Этим объясняется тесная
связь мифологических образов Дерева и Огня: они «дружат». Считалось, что
первый Огонь получили некогда от Березы. Согласно мифологической концепции
всепроникающих материнских сил Природы, деревья были живыми существами. Они
разнополы: на «мужчине»— сук, на «женщине»— дупло. «Холостые» деревья стоят
обособленно. Срубая дерево, люди объясняли Хуа-Нямы цель порубки.
Одушевленными представлялись также все шесты чума: это «мужики, которые крепко
стоят». Главный шест — «отец», были и шесты-«матери». К особым, священным
шестам привязывались культовые изделия — койка. При изготовлении культовой
нарты для перевозки койка при перекочевках брали «разнополые» деревья и
обращались к Дереву-Матери: «Хуа-Нямы, забери моих койка на солнечную сторону.
Пусть они меня поддерживают, помогают! Дерево для маталира (погребального
чума), не расти!». Все деревья мыслились дочерьми Земли. Подобно Воде и Огню,
они выступали наиболее близкими субстанциями для человека традиционной культуры
Севера. Потому и отношение к ним было несколько другим, чем к великим
демиургам-космогонам, творцам Мира. Про Дерево-Мать говорили: «Хуа-Нямы совсем
близко здесь, она — товарищ наш!».
В традиционной культуре
тундровых народов прослеживается такое любопытное явление, как привоз из зоны
лесотундровых сезонных кочевок на Север особых деревьев, которые объявляли
«священными». В этом проявлялся распространенный культовый принцип: священно
то, что редко. У ненцев таким деревом была завезенная на Ямал лиственница,
«светлая». Именно из нее ненцы изготовляли большую часть культовых предметов.
Таким образом закреплялась функциональная связь между материалом и
изготовленным из него изделием; носящая культовый характер: оба они обладали
взаимопроникающими сакральными свойствами.
Ненецкая пухуця —
Старуха, «помогающая» в оленеводстве. Изначально по смыслу, очевидно,
архаичная Мать Природы. Ее личины вырезались прямо на деревьях. Ненецкие седяи
— деревянные остроголовые культовые изделия — часто располагались на «священных
местах» рядом с приношениями —оленьими рогами. 15 этом проявилось тесное
переплетение представлений о взаимосвязи Земли, Дерева и «детей Земли»— диких
северных оленей. Одно нганасанское дюрумо (весть) прямо раскрывает связь Дерева
и Оленя: нганасан запряг в нарту вместо оленей корни дерева, и они довезли его
до стойбища. Части этих корней люди взяли на амулеты-койка. Так наглядно
переплетались рационализм первобытного хозяйствования и мифический мир сакральных представлений.
Древнее деревянное
изделие — редкая при раскопках находка. Дерево сохраняется лишь в специфических
почвах торфяников или в вечной мерзлоте. Именно такие редкие условия
сопутствовали открытию деревянных идолов эпохи неолита и раннего бронзового
века на Урале (Горбуновский торфяник), в Прибалтике и в уникальных курганных
гробницах восточно-скифских племен в Горном Алтае. В курганах Пазырык,
Башадар, Шибэ, которые изучал выдающийся советский археолог и этнограф С. И.
Руденко, были обнаружены примечательные деревянные резные изделия, исполненные
в вычурном «зверином стиле». Не исключено также, что некоторые из
неолитических находок, в частности примитивные деревянные предметы типа кольев
с антропоморфной личиной, воплощают образ, связанный с культом материнского
рождающего начала дерева.
По мифологическим
представлениям кетов, древнего народа с традиционной культурой охотников и
рыболовов Среднего Енисея, в основе мироздания тоже лежит всеобщее материнское
начало. Именно в кетской мифологии, насыщенной яркими, динамичными образами,
можно найти примеры органичного переплетения древнейших и новых, эволюционирующих
черт в представлениях о Матерях Природы. У кетов «все основные стихии природы
(земля, вода, огонь), а также страны света олицетворялись в женских,
материнских образах. Как женское начало почиталось солнце (когда-то, возможно,
идентифицировавшееся с небом), звезды, заря. В женском образе известны „хозяева"
отдельных мест. Это позволяет говорить об общем культе Матерей природы»,— пишет
этнограф Е. А. Алексеенко, крупный советский специалист в области кетской культуры.
|