В других мифах образ
Дяйбанго сочетается с орнитоморфными персонажами, структурно-генетически более
ранними, чем в предшествующем мифе. «Утка вниз пошла и маленько земли принесла.
Утка черная и земля черная... Землю положили на сопку. Царапали землю, и сопка
стала, на ее вершине Солнце-Мать родила — теплый день дала. Трава вышла, сухо
стало. От Солнца, Коу-Нямы, потом земля кругом стала, эта Уткой принесенная
земля... Гагара к Дяйбанго полетела и сказала, что земля сделалась».
Дяйбанго, по
представлениям нганасан, находится наверху, «недалеко от Солнца, но ближе к
Земле». Дяйбанго «лучше всех, совсем хороший, жалеет людей, помогает в промысле,
в жизни. Мы — дети Дяйбанго»,— говорили нганасаны о своем любимом мифическом
герое и первопредке. Именно Дяйбанго добыл людям домашних оленей, жилища-чумы,
огонь; он был весь изранен, борясь с силами зла. Древние боги говорят ему: «Все
просишь — как давать столько? Так он все просит, потому что народ земли его
просит, жить просит». Так представляют люди традиционной культуры образ своего
древнего героя, привнося в свое понимание мотивы лирики и даже своеобразной
сентиментальности.
Образ Дяйбанго проник и
в исторические предания, примечательные наличием архаических персонажей. Так в
рассказе о набеге ненцев на энцев наиболее активным персонажем выступает Дянгу
(Дяйбанго). «Дянгу — не человек. Это — Дяйбанго. Он с виду всегда разный.
Иногда он в виде человека с острым носом, узким лицом, век один живет... В то
же время, когда Земля родилась, был один человек. Имя его — Дянгурака —
Тундровый. Век живет. Диких век убивает, гусей бьет. Люди к нему придут — он
убегает... В жаркое время бегает лучше оленя. Беда охотник! Все люди аргишили
в лес, а он в тундре на берегу моря остается, в лес не хочет идти... тоненький
человек, белое лицо, пестрая парка». В мире не так много традиционных культур
охотников и рыболовов, представители которых сохранили столь четкий образ
своего мифологического предка, лиричные мифы о котором зародились в глубинах
тысячелетий.
Альбэ и Дох — два
выдающихся культурных героя кетов. Мифологические характеристики их образов,
структурно близкие, дополняют друг друга. Альбэ — типичный культурный герой,
действующий в древнейшую эпоху на благо своего народа. Он — первый человек
мифического правремени, создатель и преобразователь ряда природных структур
«страны кетов». Особо почитаемы в ней реки. В то же время вместе с Дохом Альбэ
считали и первым шаманом. Его образ, претерпевший долгий путь мифологической
эволюции, вобрал в себя черты как архаического культурного героя, так и
персонажа эпоса и сказки. «Лоси поплыли и захлебнулись. Через реку не дошли
они, а превратились там в камни. Альбэ сидит на той стороне, шаманом он был.
Говорит: „Столба пристрелю!". Выстрелил он... Стрела Альбэ упала — и там
образовалась курья (залив), оттуда вышла речка... по ней люди соболя промышлять
стали... Лоси окаменели, и Альбэ окаменел»,— повествует небольшое сказание,
объединившее в себе черты мифа, сказки, а также эпоса, поскольку в нем фигурирует
эпический герой Столба. По другой версии, Альбэ простреливает ухо великану
Столба, который своей игрой на музыкальных инструментах мешал ему откапывать чум
Хоседам. Музыка, как видим, сопровождает деяния мифологических героев и в
енисейской тайге, и в цветущих виноградниках Греции, и в австралийских пустынях.
Всецело подверженные ее эмоциональному воздействию, люди первобытной и
традиционной культур приписывали «чары музыки» и героям мифов.
Однако вернемся к
рассказу об Альбэ: он увлекся музыкой, и это мешало ему «откапывать чум
Хоседам» — его врагини. Этот мотив очень древний. Он связан с сюжетом
странствия культурного героя и его смерти после успешного завершения основного
деяния. Так, Альбэ, найдя нору шести детей Хоседам, маленьких налимчиков,
разрубает их на куски. Этот мотив — составная часть рассказа о преследовании
Альбэ этой Нижней Матери, бывшей жены верховного бога Еся. По древнейшей версии,
Альбэ следует за Хоседам вниз по Енисею, на котором в местах, где ныряла
спасающаяся от погони Хоседам, возникло семь островов. Итак, одна из «дорог
Альбэ» ведет вниз по им же созданному Енисею, в устье, которое стало «страной
мертвых», к месту изгнания Хоседам. Здесь на скале или в море, иногда в земле
она теперь обитала, как и нганасанская Нижняя Мать — Сырада-Нямы.
По мифам известно, что
Альбэ пребывал на Асиновских порогах Енисея. В изложенной версии есть много
черт, роднящих героя кетов и культурных героев мировой мифологии. Это
созидательная миссия, направленная на благо конкретного этноса; преследование;
победа; наконец, уход и образование «тотемического центра», места почитания
персонажа, который мыслился реально существовавшим в эпоху правремени. Матери
Природы творят Мир, как правило, не встречая противодействия. И это понятно —
ведь они — первотворцы и первосоздатели. Культурный же герой призван навести
окончательный порядок в природе на благо своего народа. Идентификация конечного
пункта пути странствия культурного героя с определенным, обычно весьма
живописным местом — архаическая черта предания. Для Альбэ таким местом стали
Асиновские пороги. Это — его «пульвайя», как сказали бы австралийцы племени мункан.
|