ДОРОГА РЕВОЛЮЦИИ
По печально известной
«Владимирке», «Сибирским тесом», дикими тропами, Московским трактом издавна
проникали
в Сибирь
самые дерзкие, бунтарские, крамольные мысли. Беглые, голь перекатная, бродяги,
раскольники, а за ними ссыльные и осужденные на каторгу в Сибирь семена
вольности духа. Семена эти падали в благодатную почву, давали, к великому огорчению
царских сатрапов, прекрасные всходы.
С 1722 года Нерчинские
серебро-свинцовые рудники стали местом ссылки, а в конце XVIII века в
Забайкалье начали поступать «секретные ссыльные», о которых и до сих пор не
найдено сведений, кто они, за что сосланы, кто их судил. Но есть предположения,
что именно с секретных ссыльных в Забайкалье начинались политическая ссылка и
каторга, официально провозглашенная только царем Николаем I после подавления
им восстания декабристов. Так яркие, обнадеживающие и жизнеутверждающие
рассказы о Сибири, авторами которых были землепроходцы, сменялись
передаваемыми первоначально под большим секретом слухами и письмами, черной
славой о стране каторги, произвола и ледяного холода.
Михаил Иванович Калинин,
обращаясь к забайкальцам, говорил о прошлом страны: «...перед каждым сознательным
человеком на огромной российской равнине слово Сибирь было синонимом ужаса,
величайшего несчастья и страдания. Сибирь из огромной страны с огромными богатствами
превратилась в слово, пугающее нормального человека... Страну с огромными возможностями,
где гений, ум и энергия человека могут развернуться до беспредельных размеров,
старый, отживший строй превратил в место страдания.
Все поколения русских
революционеров прошли по этапам Сибирского пути, и не только словом, но и
звоном цепей и кандалов звали они на борьбу с темнотой и невежеством, с
произволом богатеев, с властью капитала. Эти призывы находили самых
внимательных и понимающих слушателей среди строителей Сибирской железной дороги,
среди первых ее эксплуатационников, являвшихся в то время наиболее
сознательным, наиболее сплоченным и самым организованным отрядом рабочего
класса на громадных просторах от Урала до Тихого океана.
Именно железнодорожники
становились убежденными сторонниками большевиков-ленинцев и активными участниками
революционного движения в Сибири, в Забайкалье, на Дальнем Востоке. «Глухая,
пыстынная Сибирь, — говорилось в большевистской листовке, — Сибирь, служившая
прежде самодержавию тюрьмой, обратилась для него теперь в новый театр войны с
революцией».
Партия Ленина придавала самое
первостепенное значение созданию социал-демократических комитетов среди
строителей, организации и поддержке рабочего революционного движения за
Уралом. В Сибири работали такие выдающиеся революционеры-профессионалы, как И.
В. Бабушкин, С. М. Киров, А. А. Костюшко-Валюжанич, Г. М. Кржижановский, В. В.
Куйбышев, В. К. Курнатовский, М. С. Урицкий, В. И. Шимановский, Е. М. Ярославский.
Опорные базы революционного
движения создавались там, где располагались большие железнодорожные мастерские
с числом рабочих до пяти тысяч человек. Наиболее крупные организации
революционно настроенных железнодорожников с сильными партийными
социал-демократическими комитетами действовали в Омске, Томске, Красноярске,
Иркутске, Нижнеудинске, Верхне-Удинске (Улан-Удэ), Чите, Уссурийске. В декабре
1900 года вышел первый номер ленинской «Искры», а в 1901 году «Искру» читали
в Сибири, Забайкалье и на Дальнем Востоке. Она играла первостепенную роль в
создании крепких и боевых марксистских организаций за Уралом. Сибирский союз
РСДРП издал прокламацию под названием «Царская памятка», адресовал ее царю и
его приближенным. В памятке говорилось о том, что на строительстве железной
дороги созданы и действуют комитеты, что эти комитеты тоже «...строят дорогу,
по которой скоро и торжественно... проводят они царя и близких слуг его туда,
откуда уже не возвращаются более... А постройка эта ведется бойко, далеко
лучше, скорее и прочнее Сибирской».
С начала и до конца
строительства Великого Сибирского пути в грозных стачках и забастовках
участвовало свыше тридцати тысяч рабочих. Даже на строительстве
Кругобайкальской железной дороги, где жандармский надзор, казалось бы, царствовал
безраздельно, революционные выступления рабочих до окончания строительства не
прекращались. Устные и письменные протесты против произвола подрядчиков и
жандармов перерастали в забастовки и политические стачки. Особенно активно действовали
партийные комитеты на Забайкальской дороге. Работу в этих комитетах
возглавляли известные революционеры—Иван Бабушкин, Виктор Курнатовский, Антон
Костюшко-Валюжанич, Емельян Ярославский. И не случайно, что стачка 1905 года,
начатая в Чите в июле-августе,охватила всех железнодорожников Забайкалья, была
поддержана в Иркутске, Боготоле, Красноярске и превратилась во всеобщую
стачку железнодорожников Сибири. В декабре 1905 года восставшие рабочие создали
Читинскую республику, почти одновременно рабочие Красноярска провозгласили
Красноярскую республику.
Стачечные комитеты переросли в
Советы рабочих и солдатских
депутатов. И именно стачечные комитеты обеспечивали революционный контроль за
деятельностью железной дороги, почты, телеграфа. Явочным порядком установили
восьмичасовой рабочий день, упорядочили железнодорожные перевозки, освободили
из тюрем политических заключенных. 20 декабря 1905 года под редакцией Виктора
Константиновича Курнатовского вышел первый номер большевистской газеты
«Забайкальский рабочий», в декабре же начала издаваться газета Красноярской республики
«Красноярский рабочий». Комитет РСДРП Забайкальской железной дороги установил
порядок отправки в Россию возвращавшихся с войны из Маньчжурии воинских
частей. Объявления комитета безоговорочно предписывали всем, едущим с фронта,
зарегистрироваться в Чите и записаться в очередь на отправку. Никаких различий
между людьми гражданскими, солдатами, офицерами, генералами при записи в
очередь не делалось, а нарушители порядка, установленного комитетом, к поездам
не допускались. Решения стачечных комитетов имели силу законов, выполнялись
они беспрекословно и имели поддержку по всей Сибири и Дальнему Востоку.
В. В. Вересаев в своих
воспоминаниях описал сценку, разыгравшуюся на Читинском вокзале. По перрону
прогуливалась группа генералов. Один из них всячески обругал помощника
начальника станции и пригрозил избить его. Довольные учиненным разносом,
генералы ушли в служебный вагон пить чай. Посидели и обсудили инцидент, ждут
отправления, в вагон стоит в тупике, и никто его к поезду не прицепляет.
Выглянули генералы в окно —
вагон окружен, стоят часовые в рабочих тужурках с винтовками... Через некоторое
время в салон вагона вошли представители стачечного комитета. Молодой рабочий
заявил генералам: «Один из вас оскорбил сейчас помощника начальника станции? Потрудитесь
перед ним извиниться. Если вы извинитесь, то вы просидите в вашем загоне сутки
под арестом и поедете дальше. Если не извинитесь — совсем не поедете!» Помялись
генералы, пошли и извинились, отсидели сутки под арестом, и только после этого
прицепили их вагон к поезду. В Чите, Иркутске, Красноярске на сторону
восставших перешли воинские части. Власть революционных комитетов получила
полную поддержку населения.
Царь направил войска с запада
и из Маньчжурии на подавление революционных выступлений сибиряков, забайкальцев
и дальневосточников. Он требовал действовать «с беспощадной строгостью, всеми
мерами». Но жестокая расправа с восставшими, свирепое подавление Читинской
республики палачами-генералами не смогли подавить у железнодорожников стремления к
свободе, ненависть к прогнившей монархии. Не случайно душитель Читинской
республики Меллер-Закомельский телеграфировал Николаю II: «Сибирской и Забайкальской
дорог все служащие, телеграфисты, рабочие — почти сплошь революционеры». Даже в
период столыпинской реакции революционные волнения рабочих на строительстве
Амурской железной дороги и по всей Транссибирской магистрали не прекращались.
Царское правительство,
напуганное революцией 1905 года, усиленно занималось переселением за Урал
крестьян из Центральной России. В. И. Ленин писал: «...революция 1905 года,
показавшая помещикам политическое пробуждение крестьянства, заставила их
немножко «приоткрыть» клапан и вместо прежних помех переселению постараться
сбыть побольше неспокойных крестьян в Сибирь»
«С 1861 года по 1885 год
переселилось около 300 000, то есть 12 тысяч в год, с 1886 года по 1905 год переселилось
около 1 520 000, то есть около 76 тысяч в год, с 1906 года по 1910 год
переселилось 2 516 075, го есть около 500 тысяч в год».
Поток рабочих хлынул и на
строительство дороги от Куэнги до Хабаровска. Невыносимые условия труда и быта,
необеспечение работой, невиданно быстрый рост цен, штрафы, обсчеты, обман
рабочих подрядчиками вызвали крупнейшие волнения, стачки и забастовки на строительстве.
Томский комитет РСДРП направил на строительство Амурской дороги В. И. Шимановского,
который в революцию 1905 года руководил действиями боевых дружин на Сибирской
железной дороге. Вместе с ним поднимал рабочих-строителей на борьбу с царизмом
А. А. Бородавкин.
Стачечные комитеты снимали
тысячи людей с участков работ. Разъясняли труженикам, где и как найти выход из
нищеты и бесправия. Измученные каторжным трудом, рабочие бросали стройку и
вместе с семьями возвращались в не ждавшие их губернии Европейской России.
Не слаще приходилось и
переселенцам. На новых землях им отводили для заселения участки, удаленные от
обжитых мест, в тайге, на болотах, а то и совсем затопляемые летними разливами
рек. Негде было купить скот, нечем обработать поля, на раскорчевку которых от
вековой тайги затрачивался непомерный труд. Крестьяне бросали свои наделы и возвращались
обратно в Центральную Россию. Если в 1908 году вернулось только шесть процентов
переселенцев, то из года в год уходило из Сибири все больше и больше людей. А
в 1911 году было официально зарегистрировано возвращение более шестидесяти
процентов от числа прошедших в Сибирь. В. И. Ленин писал: «Этот громадный
поток вконец разоренных обратных переселенцев с неопровержимой наглядностью
говорит нам о полном крахе правительственной переселенческой политики».
Тысячи и тысячи разорившихся
крестьян, еще недавно считавших себя хозяевами земли, революционизировали
Сибирь, а вернувшись в родные деревни, принесли новые и смелые мысли,
поднимавшие сельскую бедноту на борьбу с помещичьим произволом.
Весть о свержении самодержавия
всколыхнула Сибирь и Дальний Восток. Во всех крупных городах были созданы
Советы. Всюду проходили революционные митинги и демонстрации. В сентябре 1917 года
забастовали железнодорожники всей страны. И вот телеграф, газеты, а затем и очевидцы
принесли на восток радостную весть: «Великая Октябрьская социалистическая революция
свершилась!» По Сибирской магистрали — от Челябинска и Тюмени до Владивостока
— рабочие-железнодорожники были самым многочисленным отрядом рабочего класса,
они выступали в первых рядах борцов за становление Советской власти.
А в это время французские,
английские, американские дипломаты делали все, чтобы шестьдесят тысяч солдат
Чехословацкого корпуса, возвращавшихся на родину через Сибирь, находившихся
тогда на станциях железной дороги от Пензы до Владивостока, выступили против Советов.
При поддержке интервентов США и Японии, сибирской буржуазии и кулачества, чехословацкие
солдаты, обманутые своими офицерами и генералами, — расстреливали тысячи и
тысячи революционно настроенных рабочих и крестьян России. Они пытались
уничтожить Советы, расчленить Сибирь.
...Американцы растянули свой
корпус «инженеров-экспертов» по всей Транссибирской магистрали. Почти весь
этот корпус состоял из офицеров и возглавлялся высшими чинами американской
армии. Перед корпусом ставилась задача — по сигналу из-за океана захватить всю
железную дорогу от Владивостока до Урала. Джон Стивене от имени империалистов
США «согласился принять на себя управление железными дорогами Сибири и
Китайской Восточной железной дорогой».
И фактически управлял КВЖД.
Иностранная интервенция и
белогвардейская контрреволюция выносят на поверхность колчаков и Семеновых, анненковых, унгернов и Калмыковых. Бандиты-адмиралы, генералы,
бароны и просто авантюристы без титулов ослепленные возможностью наживы,
распродавали богатства Сибири, Забайкалья, Дальнего Востока иностранным
фирмам. Они душили революцию, вели дикую, невиданно жестокую расправу с
революционно настроенными рабочими, крестьянами, беднейшим казачеством. Генералы
и атаманы отправляли целые поезда с расстрелянными, задушенными, зарубленными,
запоротыми людьми.
Американцы выдвигают
требование: «Продайте нам Камчатку и железную дорогу до Самары, и мы признаем
Советы». Японцы за бесценок скупают богатства Забайкалья и прицениваются ко
всему побережью от Владивостока до Чукотки. Но оккупанты не брезгуют и малым —
грабят жителей, стреляют из винтовок кур и поросят, отбирают все продовольствие,
отбиваясь от рычащих собак, тащат чугуны со щами.
На защиту революционных
завоеваний поднялся весь трудовой народ. Железнодорожники Сибири держат оккупантов
и белогвардейцев в страхе. Почти прекращается движение поездов. Ночами
интервенты предпочитают не ездить по железной дороге.
В ходе боев с иностранными
захватчиками и белогвардейцами партия создала армию революции. Разгромлены
полчища Колчака. В Забайкалье действует Народно-революционная армия, она
защищает созданную по инициативе В. И. Ленина Дальневосточную республику,
громит атаманов и интервентов.
Твердость и уверенность
революционных рабочих, крестьян, казаков и солдат, их убежденность в победе
выразил Сергей Георгиевич Лазо: «Будем смотреть жизни открыто в глаза, нам
нечего терять, кроме цепей, и как ни черны те тучи, которые нависли над нами,
не им принадлежит победа, а нам». Главной силой в революционных войсках были
железнодорожники, промышленные пролетарии, беднейшие крестьяне, революционно
настроенные казаки Забайкалья, Приамурья и Приморья. Из этой среды выросли
легендарные революционеры, организаторы масс на борьбу с контрреволюцией, такие
крупные полководцы, как В. К. Блюхер, П. П. Постышев, С. М. Серышев, С. Г.
Лазо, военные комиссары И. С. Конев, А. А. Фадеев и многие другие талантливые
представители большевистской партии. Им безгранично верили, за ними шли, совершали
невозможное.
Расстрелян Колчак, удрали за
границу Аненков, Унгерн, Семенов. Народно-революционная армия освободила Читу;
победно штурмовала и разбила главные силы врагов под ставшей всемирно
известной Волочаевкой; выгнала белогвардейцев из Хабаровска и окончательно
разгромила контрреволюцию победным штурмом Спасска.
25 октября 1922 года город
Владивосток был очищен от интервентов. Народное собрание Дальневосточной республики
обратилось к Всероссийскому съезду Советов с просьбой объединить Дальний Восток
с Советской Россией. 15 ноября 1922 года М. И. Калинин по поручению ВЦИК
телеграфировал Дальревкому о включении в состав Российской Федерации
Дальневосточной республики. Изгнанием оккупантов из Приморья революционный
пролетариат выиграл первую решающую битву против сил старого
капиталистического мира.
Высоко оценила партия победу
революционных сил на Дальнем Востоке. Именно тогда В. И. Ленин сказал: «...ведь
Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский», чтобы было ясно изгнанным
из страны оккупантам, интервентам, белогвардейскому охвостью и разным
злобствующим политиканам, что молодое государство Советов имеет силы, чтобы
отстоять от врагов завоевания революции.
|