Такая мысль возникала у
Сукачева и раньше, вероятно, еще в 1892 году, когда П. М. Третьяков передал
свою галерею Москве. А позднее, в 1900 году, в письме сибирскому писателю,
публицисту и историку В. И. Вагину он пишет из-за границы: «Большое спасибо за
доброе слово по поводу моего предложения устроить в Иркутске картинную
галерею. Многие и очень многие, даже из интеллигентов, смотрят на это как на
пустую затею. Школу, говорят, нам дайте образованных техников, а образование
вкусов, любовь к искусству — без этого еще долго можно обойтись: русские
живописцы в галерее будут представлены в оригинальных произведениях, а Menix maifres в хороших копиях, гравюрах и
фотографиях с наилучших их произведений. Намечая желательные копии, я руководствовался
личными симпатиями, проверенными отзывами патентованных знатоков, причем мое
мнение, конечно, отодвигалось на второй план. В настоящее время изготовленные
по моему заказу копии разбросаны по частным квартирам или в тех случаях, когда
размеры их слишком велики — остаются в галереях. Настало время собрать их
воедино. С этой целью осенью этого года я намерен объявить при обществе
петербургских художников конкурс на постройку специального здания. Место я
наметил по Тихвинской улице на углу Трапезниковского переулка, там. где была
аптека Шульца, а потом дом Котельникова».
Об этом же упоминает и
Владимир Владимирович в биографии отца: «Не желая откладывать в дальний ящик
осуществление своей мечты о передаче собранных им художественных произведений
городу, В. П. в начале текущего столетия объявил в Петербурге конкурс на
составление проекта здания будущего
музея города, который предполагает построить на Тихвинской улице. Однако
идея эта не могла осуществиться, т. к. внезапно изменившиеся материальные условия
лишили В. П. возможности выделить необходимые для того денежные суммы»
Таким образом, мечта Сукачева
при жизни не осуществилась: отъезд из Иркутска, болезнь жены и. наконец,
война 1914 года подорвали его материальное положение настолько, что постройку
специального здания пришлось отложить на долгие годы.
Ввиду отсутствия средств на
сооружение здания галереи он предложил иркутской городской управе принять в
дар городу картины, но «иркутское городское самоуправление того времени, чуждое
прогрессивным стремлениям В.П., соглашалось принять предложенный им дар лишь
при условии, что В.П. примет на себя постройку специального здания и выделит
необходимую денежную сумму на устройство и соответствующее оборудование
музея. В. П. этих условий принять не мог и покинул Иркутск, оставив все свои
собранные ценности на попечение своего доверенного...».
После такого неожиданного
оборота дела отдельные члены Восточно-Сибирского отдела Русского географического
общества вышли с предложениями позаботиться о судьбе галереи Сукачева. На
специальном заседании ВСОРГО в 1911 году член общества Р. С. Пророков
посоветовал распорядительному комитету обратить ся к Сукачеву с просьбой
поручить устройство картин ной галереи Географическому обществу, указав, что
«средства на постройку здания, если Сукачев не сможет теперь дать их, могут
быть собраны путем частных пожертвований, частично из поступивших специально
для этой цели».
Но и члены Географического
общества отказались принять галерею. Естественно, такое решение судьбы галереи
задело Сукачева за живое, и в журнале
«Сибирские вопросы» появилась ироническая заметка за подписью некоего Л.
К.: «Иркутян по части искусств чуть было не выручил член распорядительного комитета
Восточно-Сибирского отдела Географического общества Р. С. Пророков. Почему бы.
предложил он на заседании 13 апреля, отделу не устроить картинную галерею?
Она может обойтись совсем даром, если воспользоваться картинами,
принадлежащими издателю «Сибирских вопросов» В. П. Сукачеву. У него их много и
в Иркутске, и в Петербурге, а деньги на постройку галереи он тоже пусть
пожертвует, как и место, или кто-нибудь другой. Это предложение, пишет «Сибирь»
(№ 86), вызвало продолжительные прения и в конце концов было отклонено, так как
«у отдела нет ни сил. ни средств для того, чтобы поддерживать картинную
галерею». Г-н Пророков даже несколько рассердился; люди не понимают своих выгод
— ведь галерея-то даром достанется да за вход еще можно брать деньги! Что и
говорить - расчет правильный. Одного только г. Пророков не предусмотрел, одного
совсем маленького «пустячка»: что В. П. Сукачев не собирался ни картин дарить,
ни давать денег на постройку галереи. А то как бы выгодно. Недосмотр г.
Пророкова надо, вероятно, отнести просто на счет несчастного стечения обстоятельств:
такой обманный месяц, как апрель, и роковое «тринадцатое» число — хоть кого подведут...».
Конечно, с самых ранних дней
существования галереи Владимир Платонович мечтал о том, чтобы она была
предназначена иркутянам. Надеясь как-то поправить материальное положение,
Владимир Платонович продолжал содержать в Иркутске не только картинную галерею,
но и бесплатную школу для девочек, и усадьбу со всеми строениями и
находившимся при них обслуживающим персоналом. Галерея периодически открывала
свои двери для населения города, особенно для массовых посещений учащихся.
Создание общедоступного
художественного музея сыграло бы огромную не только для Иркутска, но и в
масштабе всей Сибири. В томской газете «Сибирская жизнь» в 1909 году появилась
статья «Учреждение сибирского музея искусства». «В настоящее время в Сибири,—
говорилось в ней,— выдвигается новая, весьма серьезная задача - создать
объединенный центр, куда стекались бы произведения искусства, созданные художниками-сибиряками или
посвященные Сибири.
|