Козуля. Монголы Тибета дали этому
небольшому грациозному зверю очень точное название — кашаг (внук оленя). Козуля
во многом похожа на марала, но масса взрослого зверя намного меньше — не более 50 кг.
До 1960 года
считалось, что козули в заповеднике нет. Но, по сообщению К. П. Филонова, в том
году наблюдатель заповедника И. М. Шелковников видел козуль, пасущихся на
высокогорном лугу верховий реки Большой. В этом же сообщении говорится, что
козуль видели зимой 1961—1962 годов в южной части заповедника на берегу
Байкала.
Если эти
звери, извне попавшие в заповедник, и прижились в нем, что маловероятно из-за
высокоснежья, то численность их ничтожна.
Лось. Первый учет численности лосей по
следам в заповеднике провел Н. Г. Колов в 1938 году. В небольшом количестве
звери были обнаружены в низовьях долин наиболее крупных речек. К 1941 году, по
данным того же исследователя, лось значительно расширил обитаемую территорию,
он занял почти все пригодные местообитания.
Следующие
учетные работы были проведены в период между 1956—1959 годами. Мы побывали в те
годы в долинах почти всех речек заповедника: Кудалды, Сосновки, Таркулика, Давше,
Дугульдзер, Большой, Кермы, Езовки.
Следы лося
были повсюду —от берега Байкала до подгольцовья они встречались в прибрежных
зарослях, на зарастающих гарях, на болотах междуречий, по березнякам и
осинникам пояса таежных, предгорий, у верхней границы леса. Поднимаясь в
подголь-цовье верховий рек, лось в тех местах, где непроходимые для него россыпи
спускаются прямо в каровые озера, плывет по озеру или идет по дну мелководья,
чтобы подняться еще выше. В этих местах следы лося на высокогорном лугу можно
увидеть рядом со следами таких «альпийцев», как медведь и северный олень.
К периоду
многоснежья лоси концентрируются в наиболее богатых кормами местах поясов
прибрежных низменностей и таежных предгорий. Те, кто весь бесснежный период
держался в одиночку, на зимовку объединяются — к периоду настов (с середины
марта) одиночки встречаются в два раза реже, чем в первой половине зимы.
Групп, состоящих более чем из четырех лосей, видеть нам не приходилось.
Всего по
подсчетам тех лет жило в заповеднике приблизительно 400 лосей, такой численность,
по сообщению бывшего научного сотрудника А. И. Кривохижина, остается и теперь.
Основными
кормами зимой являются побеги ив, берез, осины. В поясе таежных предгорий
поедают лоси верхушки подроста пихты. Используются побеги ольхи, жимолости, осины,
смородины, черемухи, рябины. Побеги рябины настолько привлекательны, что на
стойбищах (местах зимовок) невозможно найти целый куст, обычно они сильно
объедены. Во второй половине зимы состав кормов несколько меняется — увеличивается
доля листостебельных лишайников, растущих на стволах деревьев.
На стойбищах
лоси передвигаются мало, зато урон растительности приносят гораздо больший, чем
в другое время. За два-три часа лось пройдет 250—300 м, обкусывая горькие
хрустящие веточки, и ляжет отдыхать. Часа через три — четыре он встанет,
выдохнет клубы пара и прислушается. Тихо, не слышно даже многих знакомых
звуков.
Но зверь не
очень доверяет покою в тайге, он некоторое время стоит, вслушиваясь в
предрассветную мартовскую тишину. Убедившись, что лишних нет, лось спускается
на лед реки и идет вдоль берега, «подстригая» нависающие над рекой кусты.
Делает он это очень неэкономно: повсюду валяются несъеденные ветки, а на кустах
белеют свежими изломами толстые побеги. Но эта небрежность только кажущаяся.
Присмотревшись, можно заметить, что лося интересовали совершенно определенные
веточки и таких не осталось на снегу у него под ногами. Лось выбирал только
прошлогодние побеги толщиной не более 3 мм. И ради них устраивал такой погром в
ивовых зарослях.
Нам необходимо
было изучить влияние лосей на леса в заповеднике, поэтому я ходил по следам
этих зверей, подбирая их «объедки», определяя степень повреждения кустов и деревьев.
Сколько же
побегов за сутки съедает лось? Определить это сначала казалось почти безнадежным
делом. Выручила дикая лосиха, которую мы назвали Груней. Мы узнали о том, что
она каждое утро приходит в одно, отчего-то полюбившееся ей место и кормится
там среди густых зарослей низкорослых ив и кустарниковых березок.
Заметив
издалека, что Групя пришла, на широких камасных лыжах я начал медленно
пробираться в ее сторону. Время от времени я останавливался и, так же, как она,
с негромким треском ломал рукой мерзлые побеги. Груня должна была попять, что я
тоже вышел на кормежку и ничего дурного против нее не замышляю. В первый раз
лосиха не доверила, она отбежала к опушке ельника, остановилась там и долго
смотрела на меня. Я продолжал «кормиться».
Скоро Груня
скрылась в лесу, но я почувствовал, что завтра она вернется. Так и случилось, и
она приходила каждый день. Через несколько дней я, по-прежнему «питаясь» побегами,
уже открыто подходил к ней на 30—40 шагов. Груня настороженно следила за этим
странным, то удаляющимся, то приближающимся безобидным существом, а еще через
три дня перестала обращать на него внимание. Она кормилась и как будто не
видела перед собой на расстоянии нескольких десятков шагов человека — извечного
своего врага!
Но врагом я
ей не был. Ее доверие было для меня радостной победой. И тогда мы стали
«сотрудничать»: Груня кормилась, а я похаживал по соседству с блокнотом и
записывал все, что она делала. Дальнейшие исследования на ее следах, сбор
поедей и многое другое помогли определить количество съедаемого за сутки корма.
Я подумал: а что, если все за день съеденные Груней веточки «вытянуть» в одну
линию? Подсчеты, конечно, приблизительные, весело изумили меня: при толщине в 3 мм это была бы ветка длиною
в 3 км! Конечно,
был произведен и следующий расчет— на зиму. Эта цифра и вовсе ошеломила — 500 км! Хорошо, что наши —
восточносибирские — лоси не едят побегов ценных деревьев. А зарослей ивы и
кустарниковой березы у нас сколько угодно — ешьте на здоровье.
Лось и марал
обламывают побеги по-разному. Лось, захватив побег, тянет его на себя или вниз
так, что на сломе образуются защепины — их можно заметить издали: они белеют.
Марал, захватив побег приблизительно на высоте своего тела, сламывает его
поворотом головы вбок. Побег сломан аккуратно, без защепин. По этому признаку
мы определяли даже летом места зимней кормежки лосей и маралов. Этот метод
очень помогал'в изучении сезонного распространения этих видов животных.
Естественно, его можно использовать и в любом другом месте, где живут рядом
лоси и изюбры или маралы. В музее заповедника, наверное, и до сих пор хранится
коллекция собранных нами таких поедей лося и марала.
Изучая
питание лося, я заметил, что кончики побегов различных кустарников в разное
время суток находятся на различной высоте от поверхности снега.
Заинтересовавшись этим специально, я выстрогал с десяток палочек, нанес на них
сантиметровые деления и воткнул около кустиков низкорослой ивы, кустарниковой
березы и березы — дерева из группы белых. Опытная площадка посещалась в течение
дня несколько раз, высоты кончика побега записывались. Вскоре, дней через
пять, я четко увидел — побег в течение дня писал кривую, как стрелка
самопишущего прибора. И зависело это от температуры и наличия снега. Мороз и
выпавший снег пригибали побеги, в оттепель они распрямлялись, разница достигала
(при 10° и 27° мороза) 17 см.
Если прикинуть — сколько побегов при утреннем морозе становится доступными для
лося! А днем они, те, которые образуют верхнюю границу доступной лосю кормовой
зоны, из этой зоны уходят выше, распрямившись. Выходит, правильно лось
делает, что всегда кормится рано утром, когда морозец покрепче — он для зверя
кормов сверху побольше пригибает.
С течением
времени снег слеживается и становится тверже. И лось меньше в него погружается.
В первой половине зимы под копытом остается столбик спрессованного снега высотой
10 см,
а в феврале зверь поднят от поверхности почвы уже на 22 см. Это дает возможность
доставать побеги на высоте, недоступной в другое время, что очень важно на зимнем
стойбище лосей.
Полустон-полурев
— брачная песня лосей раздается в тайге холодными сентябрьскими и октябрьскими
зорями. Лоси не создают гаремов — обычно они однолюбы, но и им за единственную
свою подругу приходится иногда здорово драться. И дело, хотя случается это
крайне редко, а в заповеднике вообще, кажется, не отмечалось, заканчивается
трагически. Лоси, в ярости сцепившись рогами, не могут освободиться и гибнут.
Медведь, обнаружив такой склад мяса, здесь же может устроиться на зимовку.
Лосята
рождаются в середине мая — середине июня. У сильной, зрелой лосихи бывает два
лосенка, у молодой матери — один. Рождаются лосятки не в пример своим бурым родителям
ярко-рыженькими и так быстро развиваются, что на пятый день его уже и не догонишь.
Где-то дней через десять лосенок, следуя за матерью, может смело войти в бурную
реку.
Река Большая
у устья Кермы очень порожиста, мне случалось проходить там на плоту, и течение
несет— только берега мелькают. И у берегов, и на середине реки лежат крупные
глыбы камня, вода яростно пенится вокруг них.
И вот чуть
выше этого лихого места какая-то неразумная лосиха повела своего лосенка на
противоположный берег. Лосенок не удержался на краю тихого плеса, и его
снесло на порог. Там и взрослому зверю пришлось бы туго, а лосенка моментально
захлестало о камни. Мы нашли его на галечной отмели на краю маленькой тихой
заводи. Бедный зверек был весь избит, измочален, истерзан течением.
Много
опасностей подстерегает маленьких детенышей лося. Нашли мы однажды нелепо
погибшего лосенка — застряла копытом в расселине камня левая задняя нога. И
всего-то было потянуть ногу назад, а он, глупышка, все дергал ею вперед... Так
и погиб.
В другой раз
нашли теленка, застрявшего туловищем в развилке куста ольхи. Понятно, не
всегда матери удается защитить детеныша и от хищника. Изучая питание медведя в
заповеднике, собирал и анализировал я экскременты этого зверя. И вот в помете,
который был найден на Зародном плато, я обнаружил однажды четыре копытца
лосенка...
Медведи
убивают и взрослых лосей, на них успешно нападает также росомаха. Их беспокоят
летом гнус и оводы. Личинки носоглоточного овода скапливаются в носоглотке
зверя, бывает, в большом количестве.
Таежный северный олень. Это едва ли не
первый из оленей, с которым мы знакомимся по книжкам еще в раннем детстве.
Неимоверно рогатый зверь, на котором восседает якут с трубкой в зубах. Эта
картина из книги помнится мне с глубокого детства.
Рога у
северных оленей носят не только самцы, как у лосей, маралов, они бывают и у
самок. Предполагают, что у самок они — средство защиты от других оленей
раскопанного для добычи ягеля участка снега.
Олень — это
нос, глаза и копыта. Нос — прежде всего. При помощи носа олень, кажется,
получает не меньше половины всей информации об окружающем мире. Нос оленя —
высший авторитет. Уши сравнительно маленькие, не то, что у марала, например,—
радарные установки. Замечательны глаза. Большие, выдвинутые из черепа в
костяных окулярах — для максимального обзора. Внимательные, живые, в них не
увидишь той пустоты, которая стоит в глазам, например, коровы. Копыта оленя -
великолепнейшее приспособление для наивысшей проходимости. Широкие, плоские,
очень подвижные. Наверное, зверю очень удобно на них стоять, ходить, бегать.
Замечательна шерсть оленя — жесткая, плотная, упругая, очень теплая, ведь в
каждой шерстинке заполненная смесью газов полость.
Весь зверь
такой приземистый, компактный, ровный, симметричный, лишь огромный куст рогов
придает ему залихватский, бесшабашный вид.
В судьбе
человека таежные и особенно тундровые олени сыграли и играют огромную роль.
Прирученный родной брат лесного северного оленя — олень тундровый— народам
Азиатского и Европейского Севера давал все: пищу, одежду, жилище, транспорт. У
тофаларов олень был и хранилищем продуктов — в вымытых кишках зверя они хранили
замороженное молоко.
Олень помогал
на охоте — прячась за одомашненным, охотник подкрадывался на выстрел к дикому.
В предисловии
к прекрасной книге В. А. Туголу-кова «Следопыты верхом на оленях» Е.
Сыроечковский справедливо утверждает, что «...человечество покоряло Крайний
Север бок о бок с домашним оленем. Известно, что на Американском Севере
наиболее суровые полярные окраины материка так и остались не освоенными индейцами,
потому что у последних не было, как у народов Азиатского Севера, домашних
оленей».
И человек
Севера отдает должное своему другу. У ненцев Ямала слова «жизнь» и «олень»—одно
слово, ненцы же, кроме того, именуют оленя цветком жизни. Слово «олень» у
разных народов воплощено в названиях трав, времен года, это красивое имя для
любимого ребенка.
Эскимосы
Гренландии с восхищением говорят, что олени подобны ветру, люди не знают,
откуда они приходят и куда исчезают. Подвижность оленей и в самом деле поразительна.
Выстроившись цепочкой, олени, ступая след в след, без остановок могут пройти
многие десятки километров даже в высоких снегах. Они поражают выносливостью,
сообразительностью, умением ориентировки и знанием гор.
Гон у оленей
начинается в сентябре, оленята рождаются в мае. К концу зимы от разных причин
гибнет до 25% оленят. Живут олени 12—15 лет.
Средняя масса
тела самцов 166 кг,
самок 90 кг.
В заповеднике
живет, по-видимому, не более 150 оленей.
Млекопитающие
заповедника, о которых мы рассказали, представляют собою очень важный и ценный
компонент биогеоценозов, многое в их жизни еще не известно, а многое можно
узнать только в заповеднике в условиях естественного — без влияния человека—
течения природных процессов.
Изучение
закономерностей и биологических циклов жизни млекопитающих в заповеднике
успешно продолжается.
|