РЫБЫ. БРАЧНАЯ ПОРА. ЗЛАЯ ШУТКА БАЙКАЛА. СЕРЫЕ «ТОРПЕДЫ» РЕКИ БОЛЬШОЙ. ПЛЕННИКИ ПАВОДКОВ
В акватории заповедника водится около 50 видов рыб, среди которых самые многочисленные в видовом отношении бычки, их около 25 видов. Несколько лет назад бычков в Байкале было великое множество. Весной в период нереста желтокрылки, например, скапливались у берегов, откладывая в сумеречное время икру на самом мелководье, так, что медведи поедали ее в массе, почти не заходя в воду. Сейчас бычков в Байкале стало гораздо меньше, особенно в Малом Море и в южной части Байкала.
Самая обычная рыба — черный хариус. Подавляющая часть популяции зиму проводит в Байкале, а на лето поднимается в реки заповедника. С весенним подъемом уровня воды хариус устремляется на нерест. Подъем рыбы происходит в первой декаде мая. Рыба идет не валом, а «порциями», через два-три дня (это же наблюдается и у тайменя). По реке Томпе мы определили однажды скорость подъема хариуса — за девять дней рыба прошла 25 км. С середины мая начинается икрометание. Рыбы выбирают тихие места на реках, они нерестятся и в маленьких — метр шириной,— но достаточно глубоких ручьях.
Однажды в начале июня я наблюдал нерест хариусов. Вот как это выглядело.
Река Большая, 30 км от устья, галечниковая отмель, быстрое течение, глубина 35 см, 2 м от берега. 20 часов 40 минут, тихо, пасмурно.
Сначала два хариуса гонялись друг за другом, вернее, один преследовал другого. Вскоре рыбы резко остановились, прижались боками и стали быстро и мелко (все быстрее и быстрее) двигать хвостами в такт друг другу. Затем движения передались телам и несколько секунд рыбы сильно и мелко вибрировали телами. По течению пошла муть струей. Откуда-то появились еще два хариуса, они подскочили к первым и теперь стали вибрировать вчетвером, тесно прижавшись друг к другу.
Икрометание продолжалось 25 секунд. Затем рыбы враз разбежались. На дне осталась бороздка длиной 33, шириной 10 и глубиной 5 см. Она была выбита вибрирующими телами хариусов. В 21 час в одном метре от этой бороздки все повторилось, но участвовали только две рыбы, их икрометание продолжалось 40 секунд.
Как уже говорилось, па икрометание хариус поднимается даже и в очень маленькие речки. Есть в заповеднике тихая, узенькая, но почти в метр глубиной речонка с эвенкийским названием Дугульдзеры. В ее устье располагается маленькое озерко. Обычно сильные штормы тоннами песка и гальки перекрывают русло устья Дугульдзер, и вода в Байкал просачивается сквозь этот вал. Но в отдельные годы речка все же прорывает русло, и весной по нему в Дугульдзеры поднимается много крупного хариуса. С ним Байкал играет злую шутку —он снова перекрывает русло. И тогда в озерке скапливается весь отнерестившийся хариус. Рыба бывает до того истощена, что бросается на все падающее в воду. Такими годами были 1959, 1965 (в этом году там было около 300— 400 хариусов массой от 300 г и более). Все живое в озерке в то время бывает съедено рыбой. Часть популяции, спасаясь от голода, снова стала подниматься по речке.
Хариусом богаты все более или менее крупные реки заповедника. На тихом широком плесе в теплую погоду под вечер можно наблюдать великолепную картину — весь плес светится от всплесков сотен хариусов. Рыбы не выпрыгивают на поверхность, как они иногда ловят насекомых, а тихо высовывают голову и быстро исчезают, отчего на поверхности расходятся небольшие круги, крошечные волны от которых накладываются на такие же, оставленные другими рыбами, и так на всем плесе.
На зиму большая часть популяции уходит в Байкал. Там рыба разбредается вдоль побережья и придерживается прибрежной полосы, черный хариус — рыба мелководий. Немного хариуса остается в реках на зимовку. Это достоверно известно. Нами был проведен с плота учет рыб в октябре, а кроме того, видел я однажды зимой, как выдра на моих глазах вылезла из полыньи с хариусом в зубах. На 2 км в среднем течении реки Большой с плота при малой воде и исключительной ее чистоте осенью в 1959 году можно было обнаружить около десятка хариусов, которые, вероятно, и остались на зимовку.
Сравнительно много ленка. Он тоже зимует в Байкале, но икру мечет в реках Сосновке, Таркулике, Большой. Во второй половине мая ленок подходит к устьям рек даже и таких, по которым он не поднимается на икрометание (Езовка). Рыба стоит у устья и поедает сносимую течением икру хариуса. На икрометание ленок идет во второй декаде мая.
Ленок не поднимается по рекам так высоко, как хариус, ему больше нравятся сравнительно тихие плесы и неглубокие протоки в их средних течениях. В середине июля и в августе рыба в таких местах собирается большими косяками. На реке Большой видел я однажды плес длиной более 100 м, на дне едва ли не за каждым камешком стоял ленок. Было их там несколько сотен.
Ленок из акватории заповедника заметно отличается по окраске от ленка других рек Прибайкалья: он менее пятнист, пятна хорошо выражены лишь на голове и спине. Кроме того, он, если так можно сказать о рыбе, более коренаст, короче и толще.
О таймене следует сказать особо. Эта мощная, красивая хищная рыба всюду по рекам Восточной Сибири стала редкой, но в заповеднике она обычна, хотя встречается только в реке Большой, куда заходит на икрометание и где проводит все лето. Таймень входит в Большую в конце мая, когда пройдет хариус и поднимаются из Байкала последние ленки.
После двух-трех солнечных дней или после дождя вода в реке прибывает, затем, проходя валом, спадает. В период вала (вода в это время идет мутная) в реку входит какая-то часть стоящего в районе устья косяка и устремляется вверх по реке. Остальные «ждут» следующего подъема воды. Подъем тайменя по Большой прослежен нами более чем на 40 км от устья, рыба поднимается выше Горячих Ключей километров на пять-восемь. Наиболее благоприятные условия для тайменя в реке Большой — на участке между устьем реки Кермы и последними глубокими уловами выше Горячих Ключей на 5—8 км. Здесь есть и тихие плесы, и быстрые перекаты, и глубокие ямы-улова. Тайменю все это необходимо на небольшом участке: в уловах он отдыхает, на плесах и под перекатами ловит добычу, в основном хариуса. Некоторые таймени, отметавшие икру в реке неподалеку от устья, по-видимому, сразу же возвращаются в Байкал, но большинство начинает постепенно спускаться с июльским паводком.
В августе вода после паводка высветляется, и в реке снова прямо с берега можно видеть тайменей. Но рыба хорошо видит человека даже на фоне зеленой стены леса метров с 15—20 и уходит либо вверх, либо вниз по течению в следующее улово.
Незабываемое это зрелище! Метрах в 10 от берега на чистом песчаном дне, покрытом галькой, прижавшись головогрудью, за небольшим плоским камнем стоит огромная темно-серая «торпеда». Вода настолько прозрачна, что видно, как она струится, покачивая плавники рыбины, а сама рыба чуть приоткрывает рот, пропуская воду через жабры. Точно здесь же этот таймень будет стоять и пять, и семь дней. Поднимется к перекату, поймает нескольких хариусов и снова на излюбленное место. Обычно это сравнительно плоский камень площадью около 1 м2, возвышающийся над дном на 10—20 см. Таймень прижимается головогрудью ко дну за ним в 20—30 см и замирает. Остальная часть тела дна не касается, она колеблется течением из стороны в сторону под небольшим углом к поверхности грунта. По-видимому, такое положение обеспечивает рыбе наименьшие затраты на борьбу с течением.
Иногда таймень подходит к берегу и становится под затонувшим, но не лежащим на дне деревом, которое направлено вдоль по течению. Такого тайменя, соблюдая крайнюю осторожность, можно рассматривать с расстояния одного — двух метров, малейшее резкое движение — и он серой «торпедой» рванется в глубину улова.
В течение конца июля, августа и сентября таймени постепенно спускаются к Байкалу, но не все, несколько хищников, по-видимому, зимует в наиболее глубоких уловах.
Крупные таймени (от 25 кг и более) в реках (в Подлеморье таймень поднимается из Байкала по рекам Большой и Томпе) держатся парами. Если один из них схватил блесну и борется с рыбаком (что не раз наблюдали мы на реке Томпе), второй сильно волнуется, быстро ходит по улову, иногда близко около попавшего в беду, как бы принуждая идти следом. Если таймень пойман и вытянут на берег, второй сразу покидает улово и останавливается в соседнем, около других тайменей.
В конце сентября таймени собираются группами. Видел я однажды, как в одном из уловов реки Большой на площади около 100 м2 стояли 11 тайменей. Чувствовалось, что здесь собралось несколько «фракций» по два-три тайменя. Все они стояли в своей классической позе — прижавшись головогрудью ко дну за камнем, тело покачивало течением. Расстояние между рыбами 1 — 1,5 м, между «фракциями»—10 м. В обеих реках Подлеморья, куда таймень заходит, возможен учет этой рыбы с лодки в начале осени. Мы проводили учетные работы 26, 27 сентября и 6, 10 октября. Под наблюдение были взяты четыре улова, расположенные друг за другом на реке Большой между устьем реки Кермы и местечком «Тайменье улово». 26 сентября в уловах было 16 тайменей, 27 — 5, 6 октября-— 14, 10— 14. На 15 км реки Большой 19 сентября учтен 21 таймень. Всего же в реке Большой держится, вероятно, около 80 тайменей, не считая массой менее 10 кг. Здесь были отмечены гиганты массой около 50 кг, а в 20—25 кг — не редкость. Некоторое время назад сотрудникам заповедника разрешался лов рыбы в акватории Байкала и реках. Мы собрали сведения о лове тайменя в реках Большой, Томпе и заповеданной акватории.
В желудках хищников обнаруживались помимо рыбы (ленки, хариусы, бычки, сороги) и такие предметы, как осенние листья ив и берез (в одном желудке было 24 листа), сухой еловый сучок длиной 7 см при толщине 0,5 см, камень массой 3 г, войлочный ружейный пыж и т.д. Даже и очень крупные таймени иногда ловят плывущего черного муравья, маленькую муху.
Почти у каждого тайменя обнаруживались паразиты: либо на внутренней стороне жаберных крышек в виде полипов, очагами, либо в желудке — красного цвета гельминты, прикрепившиеся головной частью.
Раз в несколько лет река Большая от бурного весеннего паводка, превратившись в могучий поток, рвется с гор навстречу Байкалу. Многочисленные маленькие протоки, заросшие старицы превращаются в бурные реки. Но скоро вода спадает, и в старицах образуются изолированные участки воды, лужи. Пройдет время, вода в них отстаивается и становится прозрачнее всего самого прозрачного. Однажды я склонился над одной из таких луж. Она лежала в неглубокой каменной чаше и, казалось, спала после столь стемительно пройденного пути. Ласковый весенний ветерок, прыгая по вершинам деревьев, не спускался вниз и не тревожил ее поверхности. Я смотрел на воду и думал о том, что вот лужа как лужа, а живого ничего в ней почему-то нет. Куда же могли исчезнуть обычные в таких лужах беспозвоночные обитатели? И тут на дне среди камней и затонувших веточек я заметил маленькую рыбешку. Тонкое тело с плавными линиями, отличающими стремительность хищника. По темной спине от головы до хвоста рассыпались черные крапинки -таймень!
Чем он здесь питается? Таймешек был очень подвижен, он то прятался в поднятой им со дна мути, то уплывал в конец лужи и укрывался под затонувшими веточками.
Наконец я поймал его и, захватив в ладони побольше воды, бегом, спотыкаясь о камни и полузанесенные песком валежины, кинулся к шумевшей недалеко речке. Я выпустил его, и он быстро поплыл по течению, а затем энергично развернулся и встал у берега под нависшей ивой.
Затем я вернулся к луже и еще издали увидел плывущее по ней какое-то насекомое. Вдруг на поверхности разошлись крошечные круги, и насекомое исчезло. Так вот чем питался таймень — он ловил с поверхности падающих туда насекомых. Вместе с ним в луже жили три маленьких бычка, они тоже приспособились хватать с поверхности свою добычу. Их я тоже переселил в речку — лужа непременно должна была высохнуть.
Необычное положение, в которое попали эти рыбки, заставило их необычным способом добывать необычный корм. Велика сила приспособления жизни к изменяющимся условиям!
|